— Не такое уж все и большое, — ласково сказал он. — И потом природа все замечательно устроила: она принимает в себя его, какой бы формы и размеров он ни был.
Каролина когда-то читала что-то похожее. Можно понадеяться, что это правда. Он не дал ей времени удивляться, а просто притянул к себе — его губы и руки прогнали ее страх. Ее тело чутко отзывалось на его ласки. Вот его пальцы погладили шелковистые завитки внизу ее живота, и острая волна томления всколыхнула все ее существо.
— Пожалуйста… — застонала она, притягивая его к себе.
Ее тело пронзительно кричало об избавлении, и она знала: он единственный, кто может ей его дать.
Стоя на четвереньках, он нагнулся над Каролиной.
— Что еще. Скажи, чего ты хочешь?
— Тебя! — застонала она, впиваясь в него ногтями.
Алекс маячил над ней, всей своей тяжестью опираясь на локти. Каролина только ахнула, когда он раздвинул ее ноги, однако давать волю нервам было уже поздно, потому что он вошел в нее. Боль была резкой, и она вскрикнула, но его стон совершенно заглушил ее крик.
— Да, Каролина, знаю… Но у меня еще никогда такого не было…
Глаза его были плотно закрыты, мышцы тверды, это была какая-то самоуглубленность и одновременно собранность.
Каролина лежала неподвижно и была полна изумления. Она больше не была невинной девочкой, боль ее почти прошла, и тот, кого она хотела больше всего на свете, стал частью ее самой. Он прижимался к Каролине, и ее чувство к нему властвовало над всем ее существом. Она казалась себе большой рекой: корабль прошел, но на поверхности еще долго будет оставаться рябь. Волна его мужской мощи залила все ее существо.
Он открыл глаза и улыбнулся — теплая, лучезарная улыбка, как солнце после долгих недель дождя.
— Я ведь не говорил тебе прежде, какая ты красивая? — прошептал он, перед тем как снова ее поцеловать.
И новый натиск, снова она впивается ему в спину ногтями, и тело ее разрывается на тысячи ослепительных атомов.
— Каролина! — стонал он, тяжело опускаясь на нее. — Как ты прекрасна!
Вжатая в постель его тяжестью, она слегка скользила пальцами по его позвоночнику и улыбалась. Вот каким оно бывает, любовное соитие… Ничто в мире не вознесло бы ее на такую головокружительную высоту и не дало бы такого блаженного расслабления.
— Прости, я, наверное, больно на тебя давлю… — Алекс осторожно откатился на край постели.
Каролина испытала мгновение чудовищной заброшенности, но он одной рукой притянул ее к себе, а другой набросил на нее и на себя покрывало.
