Трейси очень редко приходилось выслушивать такие сомнительные комплименты в свой адрес. С другой стороны, не в ее правилах было подвергать незнакомого человека таким язвительным насмешкам. Этот мужчина просто вывел ее из себя, и она взвилась, проявив при этом больше эмоций, чем здравого смысла.
— Во всяком случае, я не употребляю на завтрак виски! Но я могу понять вас — для того, чтобы писать такую грязь, вы должны смотреть на мир через дно стакана!
Роджер вскочил с кресла, и у него тут же громко застучало в голове.
Эта женщина перешла уже всякие границы!
— Принцесса, вы родились такой отчаянной или сами воспитали в себе это бесценное качество? Пока я только раздражен, но не советую вам перегибать палку и доводить меня до бешенства.
Трейси, которая не выносила угроз в свой адрес, уперлась ладонями в заваленный бумагами стол и с воинственным видом наклонилась к собеседнику.
— Неужели я задела ваши чувства? — насмешливо спросила она. — Это хорошо! Теперь вы узнаете, каково приходится людям, которых вы и вам подобные поливаете в своих низкопробных статейках!
Роджер сжал зубы.
— Вы закончили? — поинтересовался он. Глаза Трейси сверкнули опасным голубым пламенем. Гнев, который она долго подавляла в себе, выплеснулся наружу, и она выпалила первое, что пришло в голову:
— Я только начинаю, вы, писака несчастный. Вы привыкли копаться в навозной куче… — начала Трейси и вдруг внезапно осеклась, увидев, что ее противник, несмотря на свое плачевное состояние, проворно обогнул стол и наклонился над ней. В его позе чувствовалась скрытая угроза.
— Ладно! — рявкнул он. — К черту всякую щепетильность!
У Роджера мелькнула мысль, что он зря так кипятится, но в этой женщине было что-то такое, что сдерживаться он больше не мог.
Трейси и виду не подала, что удивлена его неожиданной реакцией. Ее поразила его мощная фигура. Боже, какой он высокий! Больше двух метров. Теперь, когда он стоял рядом с ней, она смотрела на него совершенно другими глазами, и во рту у нее вдруг стало сухо.
Для законченного пьяницы этот человек выглядел раздражающе привлекательным и, несмотря на свой затрапезный вид, излучал необыкновенную мужественность, а такие пронзительные серые глаза Трейси приходилось видеть впервые в жизни. Внутри у нее что-то шевельнулось в ответ на его взгляд, и она с ужасом поняла, что ее тянет к этому человеку.
За свои двадцать восемь лет Трейси не раз испытывала к противоположному полу определенные эмоции, но такого, как сейчас, с ней еще не случалось. Она впервые реагировала на мужчину так внезапно и сильно. Очевидно, в нем есть нечто особенное, решила она, и это открытие не обрадовало ее.
