Но передышка была недолгой. Ибо Алекс Парагон был не из тех мужчин, которых можно прогнать одним словом. Даже грубым. Особенно если он проделал путь через половину земного шара специально, чтобы увидеть женщину и убедиться, что не испытывает к ней никаких чувств.
Дверь тихо скрипнула. И вот он уже внутри, стоит рядом и смотрит на нее со странным выражением лица.
— Почему, Долорес? Почему?
— Потому что ты уехал, оставил меня. И ни разу за одиннадцать лет не поинтересовался, что со мной сталось. Или с кем-нибудь еще, — с невыносимой горечью ответила она.
— Но я же…
— Да, не повторяй, я знаю, что ты послал мне денег. Спасибо. Они помогли мне в весьма тяжелый период. Но ведь это были деньги. Только деньги! — выкрикнула она. — При них не было ни единого слова! Ни единого! И я готова вернуть их тебе. Так что у тебя нет ни малейшего права, Лехандро Парагон, задавать мне какие бы то ни было вопросы.
— Алекс… — тихо произнес он. — Меня теперь зовут Алекс.
Она усмехнулась.
— Да, конечно, как это я не подумала. Простое деревенское имя больше не подходит важному воротиле из самих Соединенных Штатов.
— У тебя лицо изменилось, Лола… Стало выразительнее… Тебе… нелегко пришлось, да?
— Это не твое дело, Ле… Алекс Парагон. — Она взглянула на него в упор и напряженно заявила: — Почему бы тебе не уйти прямо сейчас? И больше никогда не возвращаться?
Но ее выпад не достиг цели. Алекса нелегко было сбить С толку, тем более остановить.
— Я только хотел сказать, что ты стала еще красивее, Лола…
— Не смей! Не смей меня так называть. И прибереги свои дешевые комплименты для кого-нибудь другого. Мне они без надобности.
— У меня нет кого-нибудь другого, — спокойно и совершенно искренне ответил он. Потому что и думать забыл об Эвелин и своем намерении начать с ней серьезный роман. — Я не женат и пока не собираюсь жениться. А как у тебя?
Красивое лицо Долорес исказилось в гневной гримасе.
— Ты что, не понимаешь теперь простого испанского языка, Алекс Парагон? Убирайся вон из моего дома! Убирайся из моей жизни! Я не желаю тебя больше видеть. Никогда!
Но Алекс и не думал отступать.
— Ты кое-что позабыла, красавица, — с почти угрожающим спокойствием произнес он. — Я никогда не любил, чтобы мне указывали, что делать и чего не делать.
— О да, конечно. Ты ведь так и остался капризным малышом, который искренне считает, что его нужды и желания — самое главное. Его и ничьи другие! — Черные глаза сверкнули. Низкий голос прозвучал еще ниже, когда Долорес заявила: — Если ты, Алекс Парагон, сейчас не уйдешь, я позову на помощь. Сантосу даже одному вполне хватит сил вышвырнуть тебя из моего дома. Но у него есть и друзья, которые с радостью помогут.
