Аслан поморгал. Беслан раскрыл рот, да так и остался — с раскрытым ртом.
— Вы потише говорите, — пробормотал Аслан. — Арестуют же.
— Арестовать они могут. Только нефть не могут добыть. Скоро до центра Земли докопаются, до самого ядра. Роются, как свиньи, — Анатолий Борисович тихо засмеялся. — А что чуть подальше лежит — того не видят. Даже фантастику не читают. А вы? Вы-то хоть не такие?
Аслан и Беслан вынуждены были признать, что они именно такие.
— Ладно, — старик махнул рукой. — Вот погодите, доберусь я до них до всех… Они еще вспомнят… профессора Чубайса…
Сказав так, Анатолий Борисович вдруг стал серьезным. Погрозил парням пальцем:
— А что, ребятки, слетаем в вашу Москву? Надерем очко правительству? Ойлигархам этим сраным?
Аслан с Бесланом как-то незаметно отступили на шаг. Развернулись и поспешили прочь.
— Встречаемся завтра, — крикнул вслед старик.
* * *
Дома Аслан устроился на просиженном диванчике и задумался.
Солнце напоследок заглянуло в окошко под потолком, осветило пыльные углы подвала — и скрылось. Скоро разрешат включить освещение, подумал Аслан. А пока можно радио послушать.
«Инициативы правительства по обеспечению энергетической безопасности находят поддержку в обществе, — сообщил спикер со стены. — Нефтедобытчики приняли на себя повышенные обязательства по скорейшему освоению четырехкилометрового горизонта».
— Жрать хочешь? — спросил Беслан. — Есть тушенка и фасоль американская.
— Запихала уже эта фасоль, — вздохнул брат. — Больше нет ничего?
— Что выдавали, то и есть. И сгущенное молоко. Будешь?
— Буду, — сказал Аслан.
Братья уже год как жили одни. Прошлым летом мать ушла на рынок и не вернулась. Потом на квартале говорили, что ее арестовали за спекуляцию. Аслан не плакал: тогда ему было уже почти тринадцать. Его брат погрустил немного, поскучал, но тоже успокоился. Он был на год помладше.
За этот год Аслан сильно вытянулся. К нему уже приглядывались взрослые пацаны из блока. Не раз встречали на улице, говорили о разных делах. Но Аслан не хотел идти в банду. И Беслан не хотел. Они мечтали совсем о другом. Об этом нельзя было говорить вслух, но мечтать никто не запрещал.
— После тушенки так интересно, — ухмылялся Аслан. — На животе спать лучше и не пытаться.
— Ага, я знаю, — отвечал брат.
— Я слышал, в Москве кроме тушенки еще и мясо выдают, — Аслан отставил банку в сторону. — И фрукты. Помнишь, в том году бананы выдавали?
— А вот от бананов так не было, — почему-то сказал Беслан.
