Я попятился от Шатрова, захотелось бежать сломя голову. Но куда?!
— Не надо меня бояться, — сказал он мягко. — Я тут ни при чем…
— Тогда кто? Кто это сделал с ним?!
— Вряд ли ты поймешь.
— Что я должен понимать?! — выкрикнул я, пребывая на грани.
— Иди сюда, — геолог надвинулся на меня, но я отпрыгнул назад. — Да иди же, — ему удалось схватить меня за рукав и почти насильно оттащить от комнаты. Он резко захлопнул дверь с надписью «Бокс». — Значит, так, — перешел на командный тон Шатров. — Я дам тебе ватные брюки и краги, наденешь их.
— Зачем?
— Зачем? Ты же хочешь получить ответы на все вопросы. Для этого тебе нужно увидеть… Тем более что теперь ты тоже к этому причастен.
— Увидеть — что?
— Так сразу не объяснишь, — ответил он уклончиво. — Это надо видеть.
— Хорошо, только возьму с собой кое-что.
Шатров помялся.
— Черт с тобой, бери. Я пойду с тобой…
* * *
Я порылся в рюкзаке, сунул за пояс охотничий нож, на плечо повесил карабин. Шатров смотрел на мои приготовления, не скрывая скепсиса. Поинтересовался:
— С медведями собираешься воевать? Напрасно. Они мою станцию по дуге обходят. Боятся человека.
Я отметил местоимение «мою» и сказал:
— Мне один встретился, там, на дороге…
— Здоровый такой? Под тонну весом? Это Вовка. Мирный зверь. Я его рыбой подкармливаю. Он на людей не нападает.
— Белые медведи не приручаются, — возразил я. — Даже если выросли рядом с человеком.
— Это ты кому-нибудь другому расскажи, — обиделся Шатров. — Другие, может, и не приручаются. А этот очень даже приручился. Я все боюсь, он в ловушку мою попадет. Поэтому и ставлю ее только тогда, когда чужого зверя в поселок приносит.
— Пилот говорил, вы как-то одного медведя подстрелили?
Шатров хмыкнул.
— Одного? Бери выше. Их подстрелишь, пожалуй. Тут слоновий калибр требуется. Я действую по старинке, уже десятка три медведей взял.
— Как же ты их берешь? — воспользовался я его охотничьей терминологией.
— А на китовый ус. Режешь острую полоску уса, сворачиваешь в спираль, жирком заливаешь — и в лунку. Медведь наживку заглотит, жир у него в желудке начинает таять, ус распрямляется и рвет ему внутренности. Остается только тушу найти по следам и разделать.
— Но это же варварство, — возмутился я.
— Варварство?! — рассердился геолог. — А кто их поголовье регулирует в России? Расплодились так, что человеку места нет. Я поначалу по поселку спокойно пройти боялся. Казалось, из-за любого угла вот-вот зверюга выскочит. А теперь вот хожу спокойно, как настоящий хозяин здешних мест. У медведей только печень есть нельзя — можно отравиться, а мясо вполне съедобное. Жир опять же. Если им намазаться, совсем не холодно. Рыбачить ночью хорошо.
