По спине Кортеса словно пронесся ледяной ураган, и он привстал с барабана.
— Взять их.
* * *
Сначала закричали стоящие на каждом холме дозорные, затем — воины, а когда Шикотенкатль вышел из походного шалаша и увидел поддерживающих один другого соплеменников, он заорал и сам.
— Иш-Койотль! Что это?! Что с тобой, брат?!
Иш-Койотль покачнулся и протянул руки вперед. На месте кистей торчали перетянутые бечевкой, чтобы посол не истек кровью по пути, розовые обрубки. А кисти… связанные в пару кисти свисали у него с шеи, — как и у всех остальных.
— Что это?! — протер глаза Шикотенкатль.
— Его ответ… — выдавил друг и побрел в сторону.
— Куда ты?!
Иш-Койотль приостановился, покачнулся, и привязанные к шее отрезанные кисти ударили его в грудь.
— Скажи, Шикотенкатль… как я возьму в руки копье?
Шикотенкатль не знал.
— А как я обниму любимую?
Шикотенкатль растерянно мотнул головой.
— Я теперь кто? Мужчина? — произнес Иш-Койотль. — Или меня будут кормить старухи? До конца дней…
Внутри у Шикотенкатля все оборвалось. Он мог предположить, что парламентера убьют. Или принесут в жертву. Но только не это…
— Помоги мне, Шикотенкатль, — попросил друг и вдруг болезненно рассмеялся. — Мне даже петлю сделать нечем.
И тогда Шикотенкатль закричал еще раз — горько и страшно. Размазывая руками слезы, кинулся к шалашу, выдернул скрепляющую кровлю веревку и стремительно вернулся назад. Стараясь не разрыдаться, перекинул веревку через толстую ветку старого дерева, бережно, под руку подвел друга к петле.
— Прости меня, Иш-Койотль.
— Помоги мне, Шикотенкатль, — вместо ответа пробормотал друг и вытянул шею, сколько мог.
* * *
Спустя минуту, когда друг уже полетел на север, в страну предков, к сидящему под деревом Шикотенкатлю подошли.
— Сынок…
Военный вождь тлашкальцев поднял голову.
— Чичимека отложился, и вместе с ним ушли домой еще четыре недовольных тобою вождя, — тихо произнес отец. — Пора просить помощи у Мотекусомы. Своими силами нам уже не справиться.
И тогда Шикотенкатль — вопреки всем запретам — заплакал. Потому что сегодня пошел бы на союз даже с Мотекусомой — лишь бы отомстить. И потому что сам же… буквально вчера… с позором выставил отборные отряды Орлов и Ягуаров назад, в Мешико.
* * *
Мотекусому лишали титула по всем правилам. Сначала осмелевший Змеиный совет внимательно рассмотрел все обстоятельства дела и — с перевесом в один голос — дал свое одобрение на детальное расследование преступлений своего правителя, и только затем Тлатокан, опираясь на полученное разрешение, начал предъявлять обвинения — одно за другим.
