Кортес чуть заметно улыбнулся, — Диас и впрямь сработал великолепно, — и тут же спохватился и возвысил голос.
— Но дело даже не в Веласкесе. Главная моя беда — вы, простые солдаты.
Солдаты непонимающе загудели.
— Скажу прямо, — сложил руки на груди Кортес. — У меня сердце кровью обливается, когда я смотрю на богатства этой земли и на вас — уходящих такими же бедняками, какими вы сюда и пришли!
Толпа яростно загомонила. Слиток величиной с тележное колесо помнили все.
— Вперед идти надо! — заорал Диас. — Тряхнуть чертовых мавров!
— Но у нас есть обязательства перед губернатором Веласкесом, — озабоченно возразил Кортес.
— К черту Веласкеса! — взревели со всех сторон.
Кортес сокрушенно покачал головой.
— А королевская доля? Если мы с вами пойдем вперед, нам придется самим учитывать пятину Их Высочеств…
— Что мы, до пяти посчитать не сумеем? — отозвался Диас. — На пальцах будем считать!
Толпа взорвалась хохотом.
— И провианта у нас нет… — напомнил Кортес. — Ни солонины, ни…
— К черту солонину! Здесь в каждой деревне жратвы полно!
— На Кубе еще хуже — один хлеб из кассавы!
Кортес кинул короткий взгляд в сторону ошарашенного Ордаса, чуть заметно ему улыбнулся и снова поднял руку.
— Мне трудно вас удерживать… — он сделал паузу, — но я не хочу, чтобы, возвратившись домой со сказочно богатой добычей, вы все попали на виселицу. Это было бы слишком обидно…
Толпа замерла.
— Поэтому, что бы вы ни решили, все должно быть сделано по закону.
— Верно! — поддержал его Диас. — Нам нужен свой генерал-капитан! Такой, чтоб все законы знал!
Толпа обмерла. Солдаты уже почуяли реальный шанс взять всю будущую добычу в свои руки.
— Но только через Королевского нотариуса! — встревожился Кортес. — Чтобы комар носа не подточил! Мы не пираты!
Ордас застонал. Рухнуло все.
* * *
Спустя несколько часов, к полудню 12 мая 1519 года в присутствии законно избранных войсковой сходкой Королевских судей и альгуасилов[16], генерал-капитан и главный судья всей Новой Кастилии — Эрнан Кортес лично судил Диего де Ордаса и прочих мятежников и врагов интересов Короны. Приговор был суров, но справедлив: заковать в цепи.
А к вечеру под навес генерал-капитана вошли Агиляр и Марина.
— Хорошо, что ты меня послушал и дождался этого священного дня, Кортес, — перевел Агиляр сказанное юной сарацинкой. — Теперь тебя будут признавать законно избранным вождем кастилан — все, даже самые дикие. Целых три года.
Кортес молчал. Теперь, когда все закончилось, он чувствовал лишь усталость, опустошение… и дикий страх.
