Мэри так испуганно взглянула на меня, что я пожалел о своем тоне, и смотрела долго-долго, а потом лицо ее скривилось… Я помог ей встать и почти отнес в кресло.
Наконец она вынула платок у меня из кармана и стала понемногу затихать. Рука ее нашла мою руку.
– Прости, что я такая глупая, – сказала она.
Я обнял ее:
– Ничего! Ты не глупая, ты просто боишься, что ж тут странного.
Мэри помолчала, комкая платок.
– Я так за него тревожусь, – нетвердо произнесла она, привстала и взглянула на меня. – Дэвид, скажи мне честно!… Они… они не решат, что он сумасшедший? А?
– Конечно, не решат. С чего бы? Ты ведь знаешь, он совсем нормальный.
– А если пронюхают про Чокки? Что он слышит голос и… и… – договорить она не смогла.
– Ты не того боишься, – начал я. – Посмотри на дело иначе. С Мэтью, с самим Мэтью – все в порядке. Редко встретишь такого разумного, здорового мальчика. Прошу тебя, очень тебя прошу, пойми: этот Чокки – не выдумка. Не Мэтью его создает, а он приходит к Мэтью, кто б он ни был. Трудно поверить, я знаю, и невозможно понять. Но я убежден в этом, и Лендис тоже. Он психиатр, и он доволен Мэтью, не считает его больным. Прошу тебя, поверь!
– Я стараюсь… но я не понимаю! Кто такой Чокки?
Плавание… картинки… все эти вопросы…
– Этого-то мы и не знаем… пока. Мне кажется, Мэтью сейчас и впрямь похож на одержимого. Да, слово неудачиое, оно связано с безумием, страхом, злой волей, но я его употребил не в том смысле. Другого слова не найдешь! Как будто кто-то в него вселился… Очевидно, Чокки ему не вредит. Мы пугаемся его, потому что не понимаем. Я хочу судить объективно, и, знаешь, мне кажется, мы неблагодарны. Вспомни, ведь Мэтью считает, что Чокки их обоих спас… А если не он – то кто же? Нет, он не опасен. Он надоедлив, навязчив, но расположен к Мэтью как… скажем, как добрый дух.
– Ах вон что! – всплеснула руками Мэри. – Ты хочешь сказать, что он и есть ангел-хранитель.
– Ну, нет… не то… я хотел сказать… а вообще-то в некотором роде – да.
На следующее утро в станционном киоске я купил нашу местную газету. Как я и ожидал, там было про Мэтью – на четвертой колонке первой полосы под шапкой «„Ангел-хранитель“ спасает детей». Мне не понравились кавычки – видимо, редактор хотел подстраховаться, – но я стал читать и немного успокоился. Пришлось признать, что статья неплохая и объективная, хотя автор явно не договаривал, и даже какая-то растерянная, словно он решил судить непредвзято и вдруг перестал понимать, что же все это означает. Ангел-хранитель присутствовал чуть ли не только в заголовке; по статье же скорее выходило, что когда Мэтью упал в воду, с ним случилось что-то странное, но никто не знает, что же именно. Сомнений не было в одном: Мэтью спас Полли.
