Я кивнул:
— Она нас не слушает, отдалилась. Уверяет, что все кончено. Пытается стать «нормальной». Раньше у нас никогда не бывало ссор, а тут она накричала на нас и завершила словами, что всех нас ненавидит. Дело в том, что она влюбилась в Алана и хочет выйти за него замуж. Я и не знал, что можно вот так чего-то хотеть. Она — как слепая, и думать не желает, что с ней может случиться. Как быть?..
— А ты не считаешь, что ей все же удастся стать «нормальной», полностью отключившись от вас? Или это слишком сложно?
— Мы думали об этом, — ответил я. — Она может не отвечать, вот сейчас она молчит. Но молчать постоянно… Это же все равно что принести обет молчания на всю оставшуюся жизнь! Она не в силах заставить себя проста забыть и стать Нормой! Майкл объяснял ей: это все равно как если бы она вышла замуж за однорукого и делала вид, что у нее тоже одна рука. Ничего хорошего не выйдет.
Дядя Аксель немного подумал.
— И вы уверены, что она с ума сходит по. Алану и ей ничего не втолкуешь?
— Да, она на себя не похожа, в голове хаос. Еще до того, как она замолкла, мы чувствовали, насколько, искажены ее мысли.
Дядя Аксель пожал плечами:
— Женщины часто считают, что влюблены, когда им просто хочется замуж. Оправдываются перед собой. Вреда-то в том нет, да и иллюзия сослужит им потом службу. Но по-настоящему влюбленная женщина — дело другое, она живет в мире, где все перспективы искажены. У нее одна цель, и на нее ни в чем нельзя положиться. Она принесет в жертву что угодно, включая себя самое, лишь бы быть любимой. Ей это кажется логичным. Остальные считают ее безумной, она опасна в социальном смысле. А если у нее к тому же чувство вины перед другими, она всеми силами будет стараться от него избавиться, и тогда… — Он помолчал. Опасно, Дэви, слишком опасно. Сожаление… самоотречение… самопожертвование… стремление к очищению… Все станет давить на нее, она ощутит тяжесть ноши — и желание с кем-то ее разделить. Да, Дэви, боюсь, что рано или поздно…
Я тоже так считал.
— Но что же делать? — спросил я горько. Он пристально поглядел мне прямо в глаза.
— А как ты считаешь, есть у вас право что-то предпринять? Один из вас собрался сделать шаг, опасный для восьми. Конечно, сама она не до конца осознает это. Если Энн и собирается сохранять по отношению к вам лояльность, она все равно подвергает вас риску, делает это намеренно, преследуя личную цель. Есть ли у нее право на создание угрозы для семи человек, лишь потому что она хочет жить со своим избранником? Я заколебался:
