- От цивилизации не скрыться, Йозеф.
- Это так. Но я попробую.
- Здесь, наверное, даже электричества нет.
- Значит, нет и киберов.
Олег в ответ негромко продекламировал:
- В морозную ночь
Уплывает березовый остров.
Колючий куржак
Обживает пустые дома.
Скрипучий журавль,
Да тропинка в снегу -
До погоста.
Да липовый крест.
Да поземка.
В деревне - зима…
Штольц, разглядывая заколоченное окно ближайшего дома, спросил:
- Что есть погост?
- Кладбище, Йозеф. Здесь никто не живет, кроме пары-тройки старух.
- Почему?
Олег пожал плечами:
- Молодые разъехались. Старики умерли. Кругом болота и тайга. Здесь нечего делать, кроме как за клюквой ходить. Кто захочет жить в глуши?
- Я,- сказал Йозеф.- Заслужу пенсию и буду жить в глуши. За клюквой ходить.
Олег снова пожал плечами:
- Как знаешь. А подстанция-то работает. Гудит.
- Гудит,- согласился Штольц.- Сержант, посмотри, это есть совсем не мелкий скот.
У самой подстанции лежала присыпанная снегом павшая лошадь. Ее скрюченные ноги и застывшие, по-рачьи выкаченные глаза наводили на мысль о долгой мучительной агонии. Штольц поспешно вернулся к машине, достал и зарядил дезинтегратор. Олег включил контроллер и взглянул на экран:
- Ничего опасного не видно. Если верить сканеру, впереди жилой объект. Возможно, внутри человек. Не могу сказать точно, нужно подойти ближе.
- Надень экипировку,- приказал Штольц, облачаясь в броню.
***
Двери открыл высокий худой старик. Сухой настолько, что наброшенная телогрейка болталась на нем, как на колу.
- Скорей, скорей заходите,- позвал старик, едва увидав гостей.- На дворе стоять опасно. Что же вы пешком-то? А машина где?
- У подстанции осталась,- пояснил Олег.- У вас тут снег слишком глубокий, проехать нельзя.
- Так нечем чистить-то,- вздохнул хозяин, запирая сени,- этот ворог все разорил. И лошади подохли обе, и трактор сломался, не разберу никак: боязно. Он вить шарошится везде, не знаешь, откуда и выскочит, зараза такая. Проходите, проходите, грейтеся. Сщас я вам покушать соображу.
В избе было жарко и чисто. Остывшая на улице броня мгновенно заиндевела. Олег прислонил к побеленной стенке печи замерзшие ладони, впитывая живительное тепло. Штольц, немного поколебавшись, положил оружие на лавку и последовал примеру Левушкина. По лицу Йозефа расплылась блаженная улыбка. Старик постучал в перегородку поленом и крикнул надтреснутым голосом:
- Макарьевна! Ты живая там? Неси молока! Спасители наши приехали!- он положил полено и пояснил.- Соседка моя. Двое нас тут с ней, во всей деревне. Все спорим, кто кого хоронить будет. Снимайте железо-то ваше, отмокреете от него.
