Принудительный труд восточных рабочих в аграрном секторе экономики нацистской Германии (1941 - 1945 гг.) | страница 68

. Однако возможность совершения религиозных обрядов совместно с немцами была для «восточных рабочих» по-прежнему исключена. С этой целью в сентябре 1944 г. Главное управление имперской службы безопасности привлекло для осуществления религиозной опеки «восточных рабочих» православных священников, прибывших в Германию вместе с отступавшими на Восточном фронте частями вермахта^>372.

Немецкое руководство пыталось повлиять на трудоспособность депортированных с территории СССР работников принудительного труда посредством некоторого повышения их статуса в рейхе. Нацистские пропагандисты несколько трансформировали образ «советского недочеловека», выделив в нем различие между русскими и большевиками. На заключительном этапе войны геббельсовская пропаганда сделала своим новым лозунгом борьбу с большевизмом и его лидерами и попыталась представить «восточных рабочих» своими союзниками, обозначив их труд вкладом в эту борьбу^>373.

Естественным условием повышения продуктивности труда иностранцев была их интеграция в повседневную и рабочую жизнь немецкого населения, которая одновременно снижала эффективность антирусской пропаганды. Тесное общение с чужеземцами в условиях сельского хозяйства угрожало окончательно разрушить сформированный нацистами образ «русского недочеловека». Служба безопасности СС в июле 1943 г. отмечала, что многие немецкие крестьяне на основе их опыта контактов с военнопленными и «восточными рабочими» выражали сомнение в правдивости распространявшейся нацистами информации^>374. Зачастую среди немецких крестьян можно было услышать мнение, что «люди из Советского Союза лучше, во всяком случае, не так плохи, как это показывала пропаганда»^>375. Пропагандировавшаяся необходимость соблюдения дистанции в общении с «восточными рабочими» казалась крестьянам все менее обоснованной^>376.

Распад сформированного нацистами образа происходил на основе выявленных крестьянами явных несоответствий с действительностью. Особое удивление немецких крестьян вызвала противоречившая образу «безбожного сторонника большевизма» религиозность «восточных рабочих». Граждане СССР, депортированные, прежде всего, из сельских регионов брали с собой крестики, иконки, изображения богоматери^>377. Наличие у них предметов с христианской символикой, а также желание «восточных рабочих» участвовать в богослужениях нашли положительный отклик у немецкого сельского населения. Не меньше удивления у немецких крестьян вызывала техническая смекалка рабочих, практическое отсутствие неграмотности, стремление к чистоте и порядку, семейственность и знание немецкого языка