— Назад! — закричал мальчик, выхватывая из сумки пистолет.
Старик ошеломленно посмотрел на дуло пистолета и в лицо мальчика, усмехнулся.
— Ну, тогда закрой окно сам.
Когда окно было закрыто, старик направился к тумбочке. Неотступно следовал за ним Вовка, которому доктор казался почему-то подозрительным.
Старик вытащил многочисленные бутылки, пакеты с порошками, свертки бинтов.
— Давай сумку. — Он положил в нее медикаменты, а сверху — булки и свертки.
Мальчик уже перешагивал порог, когда старик тихо проговорил:
— Боевой сынок у доктора Кошубы.
Вовка застыл в дверях, но старик махнул рукой:
— Иди, иди. На папашу ты уж очень похож. Никогда тебя не видел, а сразу узнал. Отца-то лет тридцать знаю. Иди, да не попадись фашистам. Поймают с медикаментами — и ты и я на столбе болтаться будем. А понадобится что еще — приходи. Только без револьвера.
Валя и Вовка спрятали медикаменты у памятной скалы и очень довольные успехом отправились в Саратовскую.
Вовка входить в станицу опасался, ушла туда одна Валя. Вовка остался ждать ее на островке среди плавней.
Этим утром Селезнев еще раз пытался проникнуть в станицу, чтобы достать хоть немного еды и расспросить о партизанах. Снова его поход окончился неудачно. Дойдя до первых домов, он остановился прочесть бумагу, наклеенную на столбе, и увидел, что к нему с винтовками наперевес бегут трое солдат.
Сорвав листовку, он бросился в плавни.
В листовке объявлялось о крупной награде тому, кто укажет местонахождение партизана «Старика».
— Да, — вздохнул Селезнев, — сейчас я могу сказать то же, что и обер-штурмбаннфюрер Гарденберг: награду тому, кто укажет, где находится «Старик».
Селезнев долго бродил по плавням, надеясь выйти на какой-нибудь большой остров, который мог служить базой для партизан. Островов не попадалось, и он повернул обратно.
Летчик уже дошел до своего пристанища, когда услышал детский голос, поющий песню о советских матросах.
Сначала Селезнев подумал, что это ему кажется. От многодневного голода у него кружилась голова, постоянно слышался то звон, то чьи-то невнятные голоса, то гул самолета. Но сейчас он ясно различал слова песни. Значит, это не бред.
Стараясь двигаться как можно бесшумнее, Селезнев пошел на голос и, осторожно раздвинув камыши, увидел широкоплечего мальчишку в измазанных грязью брюках.
Селезнев шагнул вперед.
Вовка вздрогнул: перед ним стоял человек, похожий на выходца с того света.
— Мальчик, — хрипло начал человек, но в этот миг он увидел торбу и уже не мог отвести от нее взгляда: под мешковиной угадывались куски хлеба.
