Однако мы не долго ехали большой дорогой.
— Там — район. Район «погранохраны»… в селе… Плохое место… часовые стоят… могут поинтересоваться… откуда? куда?
Мы взяли вправо — в поле, по какому-то следу.
* * *
Но след скоро потеряли. Кругом — поле. Мало что видно: мутно, бело. Ни звезд, ни месяца. И как будто туманится воздух.
Не холодно. Сколько проехали? Кто его знает. Верст двадцать…
* * *
Они ехали по каким-то им одним ведомым приметам, спорили, убеждались, бесконечно находили след и еще чаще теряли, ехали через поля, леса, лесочки и перелески, пригорки, холмики, откоски, низинки, долинки, ложбинки и, наконец, потеряли след окончательно и бесповоротно… Это и понятно: ведь — «в объезд»… Объезд большой дороги верст в тридцать, объезд такой глушью, чтобы ни одного жилья не встретить…
Так поставлена была задача: очевидно, везли что-то ценное в этом сене под нами, что хотели предохранить от всех «сюрпризов».
* * *
Впрочем, это только мне показалось, что след потеряли бесповоротно. Они же не были ничуть смущены.
«Столбы!»
Телеграфные столбы, соединенные ариадниной нитью проволоки, какого еще другого следа нужно?
* * *
Столбы вещь хорошая, но не тогда, когда кругом заволокло белым молоком так, что от одного столба до другого не видно… По этой причине мы скоро потеряли и» столбы. Потеряв, пришлось возвращаться по своему следу, пока не нашли последнего столба, около которого проехали. Тут применили следующую систему. Лошадь оставляли со мной, а они, выйдя из саней, расходились по сугробам веером, отыскивая соседний столб. Кто находил, кричал: «есть». Я подъезжал на голос. Так продолжалось, пока Иван Иваныч не изобрел «чашечки». Дело в том, что по фарфоровым чашечкам можно судить, куда бежит проволока: она их — чашечки — пересекает под прямым углом. Значит, приблизительно направление дается. Это значительно облегчило дело, но случился «инцидент».
* * *
— А это что? — сказал Мишка.
— Где?
Он показал рукой.
— Ну как что? Это? Пень, куст…
— Отчего же он бежит?
— Разве он бежит?
— Конечно, бежит!
И крикнул:
— Стой! Кто идет?!
Ответа не получилось.
— Волк, — сказал Мишка.
— Ну да, рассказывай…
* * *
— А это что?
Мишка показал рукой в другом направлении.
Там чернелось нечто, вроде первого: не то двигалось, не то нет.
— А это что?
Он ткнул рукой в третье, четвертое, пятое место. Везде было то же самое: черные пятнушки, которые не то движутся, не то нет.
— Волки, — сказал Мишка.
— Если волки, держите лошадь. Убежит, что будем делать!..
