Только что связавшийся с Департаментом и приказавший блокировать "Черный дом", подполковник не имел геройской привычки действовать в опасных ситуациях в одиночку и вернулся за так вовремя встретившимся ему в "Черном доме" Вороном, теперь они вместе осторожно, шаг за шагом, обследовали сауну, в которой, по словам Совы, произошла резня. Но пока её слова ничем не подтверждались, разве что запахом, но… никаких подозрительных следов, даже самых простеньких, свидетельствующих о трагедии на красивом кафельном полу с подогревом видно не было. Подсохшие, заметные только опытному глазу отпечатки босых ног на кафеле, несколько влажных больших махровых полотенец, початые бутылки коньяка и ликера на столе, минимум закуски и забитые окурками пепельницы.
Из столовой далее вели три высокие двери, и подполковник, кивнув Ворону, чтобы тот занял местечко у стены, сбоку, толкнул первую из них, одновременно привычно отшагивая в сторонку, как и перед первыми двумя дверями, уходя с гипотетической линии огня. Конечно, никто в Голицына не стал стрелять, да и вообще освещенная только лишь настенным бра розоватого оттенка небольшая комнатка с высоким массажным столом была пуста. Во второй — раздевалке, увешанной одеждой полудесятка человек, тоже было пусто.
…у невысокого бортика бассейна ничком лежало маленькое женское тело, а чуть дальше, в паре шагов — совсем молодой мальчишка, уже на спине, раскинув руки и ноги, неестественно вывернув голову. Из распахнутой настежь прозрачной двери парилки несло горячим воздухом. Правее входа, слегка в стороне, отделялся от основного помещения тяжелой, красивой портьерой, сорванной и скомканной, лежащей в углу обыкновенной тряпкой, просторный альков, и в его глубине на широкой, покрытой когда-то кремовым шелковым покрывалом постели теперь господствовал кровавый цвет. Кровь еще не успела засохнуть и сверкала в электрическом освещении ярко, почти празднично.
Позади Голицына сдавленно икнула рыжая репортерша, сдерживая подкатившийся к горлу комок. Даже её опыт наблюдения за самыми различными происшествиями в городе не дал нужной закалки организму, чтобы спокойно смотреть на три полурасчлененных тела, в каких-то изощренных позах расположившихся на постели.
— Как это всё странно… — произнес подполковник и тут же попросил: — Ворон, прикрой меня, а вы, барышни, отойдите к стене, не мешайте…
Вот эту просьбу жандарма Нина выполнила с удовольствием, мгновенно отступив к широкой деревянной лавке, расположенной у самой стены. Рядом с ней пристроилась и Сова, а Алексей моментально задвинул внутреннюю защелку на входной двери, изолируя помещение хотя бы с этой стороны от неожиданных и нежданных гостей, и взял на прицел верного "стечкина" противоположную сторону — очередную плотно прикрытую дверь неподалеку от алькова и темную, бордовую портьеру рядом с ней.
