— Алекс! Ты!!! — заорал на всю улицу, будто нарочито привлекая внимание насторожившихся было девчонок, перекинувшийся через пассажирское сиденье водитель. — А я еду, гляжу — ты, не ты…
Воронцов в ответ только тихонечко покачал головой. Он с юных лет не переносил, когда его называли на британский манер, как снова стало модным на гражданке в последние несколько лет. А еще он со школьных времен не испытывал особой симпатии к этому однокласснику. Не то, чтоб они враждовали или откровенно недолюбливали, скорее уж просто равнодушно сторонились друг друга, и никакой положительной памяти о Володьке Седове у Алексея со школьных времен не осталось.
— Слышал я, что ты в городе объявился, но не думал, что так вот встречу, проездом, — продолжал балаболить Седов. — Ты ведь свободный сейчас? Ничего здесь не делаешь? никого не ждешь? Садись тогда, поедем…
Он распахнул дверцу, одновременно возвращаясь на свое водительское место, а Леша подумал, что делать ему и в самом деле нечего. А возвращаться, хоть и на короткий срок, к штатской непривычной жизни все-таки лучше рядом с каким-то знакомым, хоть и несимпатичным, но известным человеком.
— Ты же последние четыре года на встречи выпускников не приходил, — продолжил Володька, едва Воронцов устроился рядом с ним в машине. — Где пропадал? Все на службе на своей, небось?
— По службе, — кивнул Леша.
— Ох, и завлекла она тебя, похлеще, чем бабы завлекают, — подмигнул Седов и тут же вернулся к предыдущей теме: — А и ладно, все равно там, на этих встречах, ничего интересного не было. Девчонки, сам понимаешь, постарели, ребята теперь — каждый сам по себе и себе на уме… только и разговоров, что о делах, да заботах, а такое я могу и на работе послушать…
— Мы куда едем-то? — поинтересовался Воронцов, перебивая говорливого одноклассника.
— Есть тут местечко, — залихватски, или думая, что у него выходит залихватски, подмигнул Володька. — Дачка одна. Ну, может, слышал чего… на месте барской усадьбы старой. Там всегда народец простой собирается, но не только… да вообще — на любой вкус, а тебе-то, после армейских строгостей, это — то, что надо, там всё, что хочешь, можно, просто говоришь, никто не отказывает. И девчонки всегда молодые, из студенток приезжих или так, кто пошалавистее, чтоб уговаривать не надо было. Но профессионалок, как вот эти, с дороги, не бывает, разве что для разгона иной раз кто привозит с собой… или для смеху…
"Народ приличный собирается, ты не дрейфь, у всех папы-мамы в верхах сидят, кто руководит, кто контролирует, как руководят… никому огласка не нужна, да и грубиянов не бывает, чтоб там в драку полез или стекла бить начал… А я вот еду туда, думаю, с кем бы выпить по-простому, чтоб без загогулин всяких и подходцев, смотрю — ты сидишь. Нет, сперва-то не понял, думал — мало ли кто на лавочке бомжует, а потом вспомнил, кто ж в городе по форме ходить будет? Или только-только приехал или уже уезжает. А тут ведь с утра про тебя говорили. Я и притормозил, пригляделся…"
