— Зачем? — спросила Юля испуганно.
— Я надеюсь, наша поездка поможет тебе что-нибудь вспомнить.
Через несколько минут Юля стояла перед ним в машиных джинсах и куртке. Она снова выглядела совсем девчонкой. Белов на какое-то мгновение залюбовался ей, потом взял за руку и повел к двери.
— Пошли. Только не нервничай, пожалуйста, все будет хорошо, я уверен.
Во дворе Юля растерянно огляделась. Все было непривычно, странно. Она в первый раз вышла за пределы квартиры, которая за последние дни стала ее домом, ее миром.
Белов медленно выехал со двора. Юля прильнула к окну машины, с удивлением разглядывая прохожих на улице, вывески магазинов.
...Ослепительный свет. Залитые закатным солнцем дома, оранжевое пламя отражается в стеклах... Яркие рекламы — белые, желтые, фиолетовые буквы... Синие, зеленые, красные автомобили гудят среди шумных улиц...
Смутные, туманные образы возникали перед ней, все это было и знакомым и незнакомым, странный, чужой и в то же время манящий мир окружал ее.
— Ты училась в музыкальной школе? — спросил Белов.
— Да, кажется... Мать заставляла меня заниматься музыкой... Я обожаю слушать музыку и ненавижу играть. Это не мое, я рано поняла это.
— А что твое?
— Мое — линии, объем, цвет, и человеческая душа... Я бросила музыку. Дома были скандалы. Я сбежала, жила у подруг, потом в какой-то общаге, похожей на барак. Там было холодно, сыро.
— Можешь подробнее описать эту общагу?
— Не знаю. У меня перед глазами картинка этого дома только изнутри. Коридор, тусклая лампочка, грязная общая кухня... Больше ничего не помню.
— Хорошо, мы просто поедем кататься по городу. А ты смотри в окно. Может быть, увидишь что-то знакомое.
— А если не увижу? — заупрямилась Юля.
— Ты, все-таки, постарайся... А послезавтра поедем к Джеку.
— Зачем?
— Он поговорит с тобой, поможет тебе что-нибудь вспомнить.
— А ты? Ты не можешь?
— Конечно, и я могу. Но он, возможно, сделает это лучше. Он не только мой хороший друг, он еще и отличный врач, и умеет такие штуки, какие я не умею. А сейчас мы с тобой поедем кататься по городу. В общем, хватит тебе сидеть взаперти.
— Хорошо, я буду делать так, как ты скажешь, — покорно согласилась Юля, замолчала и впала вдруг в совершенную апатию.
На Арбате, кутаясь в старую поношенную куртку, перед мольбертом стоял молодой длинноволосый художник. Выражение его лица было задумчиво и печально. Перед ним, картинно склонив хорошенькую головку, позировала миловидная девушка. Она улыбалась, радостно ожидая, когда он закончит ее портрет.
