— Ну и что? — спросила Ирина из-за спины.
Белов пожал плечами, поставил чашку на место.
— Ни черта я в этом не понимаю.
— Рассказать? — спросила Ирина интригующим шепотом.
— Ты тоже не понимаешь, не надо притворяться прорицательницей! — неожиданно резко заявил Белов.
— Леня, зачем ты так... — Ирина всхлипнула.
Белов промолчал, поглядел в окно. Дождь, вроде бы, кончился, сквозь облака проступило закатное солнце.
— Ладно, прости, — он встал, пошел к двери. Потом резко обернулся, рывком схватил Ирину за руки, притянул к себе и прошептал, дыша ей в лицо. — Ну почему, почему ты терпишь все это? Почему не скажешь — хватит! Оставайся со мной, или уходи... к чертовой матери!
Ирина отшатнулась, упала в кресло, взяла сигарету дрожащей рукой, закурила.
— Господи... — простонала она. — Ты и это хочешь свалить на меня. Нет, Ленечка, не дождешься!
Белов, уже раскаявшись в своей внезапной вспышке гнева, тихо спросил.
— Почему?
— Да потому что я такая же тряпка, такое же беспомощное барахло, как и ты! — Ирина зарыдала, уронив на руки голову.
Домой он вернулся ночью. Наталья встретила его в прихожей, бледная, осунувшаяся, в халате поверх ночной рубашки.
— Где ты был? — спросила она, пронизывая его полным слез взглядом.
Он понял вдруг, что врать дальше бессмысленно, и ответил с подкупающей прямотой.
— У другой женщины.
Она вздрогнула, но быстро овладела собой, взяла сигарету совсем таким же движением, как Ирина... Спросила упавшим голосом.
— И что ты собираешься делать?
— Я... ничего еще не решил, — ответил Белов.
— Ты считаешь, что решать тебе одному? Как же все у тебя легко! Ладно, я уже все решила, пусть тебе будет еще легче! И больше нам не о чем говорить!
— Что ж, воля твоя, но я бы не горячился так... Не забывай, у нас, все-таки, дочь.
Белов говорил все это почти автоматически, удивляясь сам, до какой степени он не испытывает сейчас никаких чувств, кроме легкого угрызения совести. Уж лучше не задумываться, не вникать, потому что на самом деле все это гадко, отвратительно своей банальностью.
— Нет, ты... ты просто чудовище! Господи! — Наталья закрыла руками лицо. — Ну иди! Иди к ней! Прямо сейчас!
Белов с тоской отметил, что в его отношениях с женой не осталось и тени прежнего чувства, да и было ли оно вообще, это чувство? Одна фальшь! И еще он понял вдруг, что обе женщины, между которыми он никак не мог сделать выбор, очень похожи, они как бы дополняют друг друга, и между ними гораздо больше общего, чем у него с каждой из них... Он помолчал, глядя на тусклую луну в ночном небе, потом сказал.
