Русская ладья к таранному бою не предназначена. Она вообще, если по прежним меркам — большой десантный корабль. Способный сугубо на абордаж. Абордажа ни русины, ни русичи не боялись. Слабы ромеи в честной сшибке грудь в грудь…
Опаснее другое — на трети, если не больше, вражеских кораблей стоят сифонофоры. Военно-морские огнеметы, опасные, как скорпион в сапоге. Пожар на море всегда страшен. Особенно, если горючая смесь тушится отнюдь не водой. Серый красиво рассказывал про термические реакции, расщепление Аш-два-О с выделением горючих газов, про вероятную повышенную адгезию, сиречь прилипание….
Большое удовольствие доставило рассматривание отвисших челюстей Игоревых генштабистов. Да и сам князь сидел с таким видом, будто за углом сруба получил по темечку пыльным мешком. И дошел до терема исключительно на автопилоте.
Серый, хитро усмехаясь, покусывал кончик уса и обещал отвести беду.
Обещал командир, а отводить рядовым…
Приклад СВДшки вошел в плечо как влитой. А чего бы не войти, когда лишь рубаха одета? Все стрелки брони с поддоспешниками поснимали. Дело не только в том, что в «ватнике» стрелять не особо удобно. И не к такому привычные. Даже полный рыцарский не помешает прицельному выстрелу. Только без доспехов все. Во вьюке даже паршивой кольчуги не лежит.
Если все пройдет как надо, то быстрые кони унесут раньше, чем ромеи сообразят, где искать врагов. А если нет… Посреди Империи не спасет никакая броня. Но будем верить в лучшее. На амбразуры никто кидаться не собирается. Сделал дело и ушел. А помирать — вообще никакого желания, если честно. Жить — хорошо. А хорошо жить — еще лучше! Не те ставки сегодня для героического самоубийства…
Просветленный «Люпольд» с восьмикратным увеличением послушно приблизил дромон. Все так же мерно взмахивают весла, в любой момент готовые набрать ускоренный ритм, разгоняя корабль для атаки и тарана. Впрочем, пока не спешат: русский флот не так близко, как хотелось бы. День пути для тяжелых кораблей. Потому и идут с «половинной» скоростью, сберегая силы гребцов.
Под ватерлинией ничего интересного нет. У нас другое на уме. Повыше приглядимся. На палубу. Надстроек нет, лишь навес от стрел. Под ним копошатся мастера-огневики, готовя к завтрашнему бою свои аппараты. Знают, суки, что из лука до них не добить. И самострел спасует.
Вот только не знают хидромудрые ромеи, что пуля с носиком, покрашенным красным лаком, с легкостью преодолеет спасительные метры. И со всей пролетарской ненавистью врежется в борт резервуара, пробив, словно и не заметив, тонкую медь, не способную стать достойной преградой.
