– За новыми уликами.
– А оперативники на что?
– Может быть, тут же и возьмут преступника.
– Ты не расскажешь, в чем дело?
– Нет. Я обещал поставить хорошую клизму этой твоей внештатнице. Так и сделаю.
Он завел машину и вывернул руль.
– Знаешь что? – оглянулся он на Жарова, выехав на Кирова и переключив передачу. – Я тоже смотрел эту подшивку. – Дело в том, что вчера прислали дело из архива. Семьдесят третьего года. Открылись любопытные вещи. Я хотел свести все воедино
– Не было никакого убийства? – мрачно спросил Жаров.
– Было. Да только не то и не так.
* * *
Машина стремительно взлетела по Кирова, пронеслась мимо музея и Чеховского ручья. Где-то справа по борту остался старый парк, поляна, окруженная дубами, и Фарфоровый грот.
Тамару они нашли в здании администрации. Она сидела за столом, в компьютере висел какой-то текст, на лоток принтера выскакивали листы распечатки.
– Я хочу снова поговорить о вашей статье, – начал Пилипенко. – Мы выяснили, что первое убийство произошло не в девятьсот пятом, а в девятьсот девятом году. Если учесть, что следующее было совершено в тридцать девятом, то между первым и вторым прошло не тридцать четыре года, а тридцать.
Тамара кивнула, изящный локон свалился ей на плечо.
– Я вас слушаю, – сказала она. – Если я допустила ошибку, то простите.
– Какая ж это ошибка? Все было просчитано. Сейчас две тысячи седьмой год. Если сравнить с семьдесят третьим, когда произошло третье убийство, то получится тридцать четыре. Отнимаем тридцать четыре, получаем тридцать девять. Еще раз – вот и выходит девятьсот пятый. Отсюда и берется мистика.
– Еще раз прошу меня простить, – холодно сказала Тамара.
Жаров с удивлением наблюдал за ней, уже понимая, куда клонит следователь, но многое в этой истории все еще оставалось для него тайной…
– Я изучил дело семьдесят третьего года, – сказал Пилипенко. – Мужа жертвы тогда оправдали. Он не убивал свою жену. Преступника не нашли, возможно, он до сих пор на свободе. И он не имеет никакого отношения к мистике и проклятью Фарфорового грота. Это было элементарное убийство с изнасилованием. Да и не в самом гроте, а рядом. Женщина просто шла с работы через парк. Труп обнаружили в гроте, где преступник его спрятал. То есть, я хочу заявить, что никакого проклятья Фарфорового грота не существует. Вы понимаете, к чему привела ваша фальсификация? К убийству Милы Калининой, художницы. Кстати, вы были с ней знакомы?
– Нет, – сказала Тамара, поведя плечом.
