Экспедиция приступила к делу немедленно. Были надуты понтоны, посреди озера воцарился довольно большой плот. Водолаз Олег облачился в шерстяной свитер и влез в черный резиновый костюм. Помахав Юле и кокетливо поведя плечами, нырнул спиной вперед.
– Вот урод-то! – воскликнула Юля. – Никаких у него шансов.
– А у меня? – спросил Арсеньев.
– У тебя, Иванвас, шансов значительно больше, – заявила Юля, смеясь.
Зрелище было интересным, и после обеда они оба наблюдали за работой экспедиции, сидя на мостках и опустив в воду ноги. Олег нырял, они считали секунды, водолаз находился под водой довольно долго: до трех минут. Выныривая, он говорил что-то профессору и студенту, которые сидели на понтоне. Профессор Веденеев был одет в шорты и майку, а студент Питер Лямке с толком использовал рабочее время, чтобы позагорать, подставляя солнцу попеременно внутренние стороны рук.
Нырнув несколько раз в маске и ластах, Олег накинул баллон и ушел в воду надолго. Вынырнув, он снял с себя водолазный костюм и просто искупался в одних плавках, наверное, смывая с себя пот. Юля отметила, что он не такой уж противный, когда не одет. У Олега оказались довольно крепкие мускулы, и, хотя он по-прежнему был похож на диковинную птицу, что-то в его облике привлекало взгляд. Юля поймала себя на том, что ей хочется на него смотреть…
* * *
Ночью они опять лежали рядом, закуклившись в спальные мешки. Арсеньев, вспомнив какую-то книжку с рекомендациями, как увлечь собеседницу – тем, чтобы спровоцировать ее говорить не иначе как о себе самой – попросил Юлю рассказать о своей семье. Юля с удовольствием похвасталась, что происходит из старинного дворянского рода Каменских, что где-то под Питером есть село Каменское, которое принадлежало ее предкам, что прабабушку принимали при дворе императрицы, и она даже была «гел-френдом» одного из великих князей. Вот почему Юлю так задел телесериал, где была использована ее фамилия! И, например, брошь, которая теперь соединилась с кулоном Арсеньева, да так, что их уже нельзя разорвать… Сам великий князь, перед тем, как его зверски расстреляли большевики, передал эту брошь прабабушке на хранение как самую ценную для него вещь… Арсеньев усмехнулся: Юля понятия не имела, кто именно из четырех расстрелянных в 1919 году великих князей Романовых был «бой-френдом» ее прабабушки.
Постепенно разговор иссяк, как и любой разговор с этой девушкой. Арсеньев пытался читать ей стихи в темноте, но Юля попросила его замолчать, и он продолжал читать мысленно:
