Как они не подумали, что именно огонь привлек призраков? Что теперь будет с Кутри? Очнутся ли остальные? Множество вопросов без ответов, но путники боялись говорить, дабы не привлечь темной силы.
Полчаса ожидания тянулись бесконечно. Когда монах вернулся, Черо, Холвет и Ярнея уже пришли в сознание. Деву Бури, обычно пример стойкости для братьев, на сей раз покинули силы. Она сидела рядом с дружинником, прильнув к его плечу, и тихонько всхлипывала.
Кутри выглядел постаревшим на несколько лет, будто прибыл из места, где время течет иначе. Его и так костлявое лицо еще обострилось, но по-прежнему выражало безмятежность.
— Кажется, они ушли, — сказал он. — Исчезли, когда потух огонь.
— Кто это такие? — поднявшись, произнесла Кителиа. Сейчас она была рада прервать затянувшееся молчание.
— Быть может, могильные духи? — Ланво чертил кинжалами непонятные символы на почве, чтобы чем-то себя занять.
— Нет, — Черо медленно покачал головой. — Могильные духи не мучители, они не станут являться в облике людей, в смерти которых ты повинен.
— По-моему, это были сами души умерших, — с трудом выговорил очнувшийся Онтао. — Они делали со мной такое… больше не буду убивать людей. Чтоб мне еще это пережить.
— Не зарекайся, — холодно сказала Ярнея.
Она высвободилась из объятий Сетара и решительно направилась к Будору, приводить его в чувства. Напуганная девочка вновь превратилась в суровую воительницу.
— Растрясите Камдоба, пора идти, — велела она. — Ночевать в болоте никак нельзя. И давайте больше никогда не будем вспоминать о том, что здесь произошло.
* * *
Вскоре они двинулись дальше. В тишине, без огня, но в остальном — все так же: высохшие болотные растения, петляющие тропы и молочный туман, который заставил забыть, каково это — видеть дальше десяти шагов.
Хорошего мало, но Сетар был рад хотя бы тому, что они продолжают дорогу, никого не потеряв. Впрочем, на лицах спутников не читалось облегчения. Особенно угрюмы и задумчивы были те, кому довелось говорить с призраками. Неужели они на самом деле видели средь духов знакомые лица, лица убитых, испытали на себе их взгляды, слышали их укоры? Он не мог представить, что это за муки. Он такой участи избежал, но прекрасно знал: на службе порой случаются вещи, о которых страшно вспоминать.
Воины вели себя почти так, как прежде, и наверное старались не думать о произошедшем, как и просила Ярнея. Однако Сетар видел: что-то у них внутри изменилось. Он понимал, что обязан с кем-то поговорить. Держаться вместе и доверять друг другу — это правило выживания работало не только на войне.
