— Например?
— Во-первых, мы всегда начинаем с Читателя. На самой ранней стадии работы мы приходим к соглашению, кому адресуется эта книга. Каждый Автор пишет для конкретного Читателя; реальная личность или вымышленный образ, но этот Читатель всегда присутствует в его воображении. Почему читатель считает ту или иную книгу хорошей? Потому что она заставляет его чувствовать себя тем самым Читателем, к которому обращался Автор. Тогда эта книга «говорит» с ним. Вот это и есть один из наших приемов. Когда личность Читателя согласована, дальше мы уже можем писать для него. Создай Читателя, а уж Автор появится сам собой.
— Интересно бы знать, на что был похож Читатель Спонтини.
— Думаю, вы сумеете это выяснить. Эти, наверху, ходят на работу в самые неожиданные часы, но в конце концов вы их поймаете.
За сим куратор вернулся к своей работе. Теперь Шенк смотрел на этот фрагмент риммлеровой личности с новым уважением. Попытав счастья в Авторской секции (она так и была закрыта без каких-либо объяснений), Шенк вернулся в Картографический отдел. Карандашные ручейки казались ему докучной чепухой, все его мысли были заняты Пфитцем и Спонтини, личностями загадочными и неуловимыми. Он так еще и не знал, кто такой Пфитц в действительности, одноименный персонаж его сочинений был чисто вымышленным. И все же этот незаконнорожденный персонаж уже зажил собственной жизнью, оформился как личность. Вымышленные обитатели Ррайннштадта были для Шенка ничуть не менее реальными, чем жизнеописательница, женщина, чья личность тоже оставалась загадкой, предметом гипотез и размышлений.
Сердце картографа не лежало к картам. Он достал из сумки книгу Спонтини, открыл ее где попало и начал читать.
Внутренний дворик на задах дворца; беломраморный квадрат, обнесенный аркадой, утомительная безукоризненность полукружий, соединяющих стройные станы колонн. Место, где все мною изученное видится с особой отчетливостью. Мне говорили, что материальная субстанция есть всего лишь одна из разновидностей движения, разновидность перехода. В тихом покое внутреннего дворика я размышляю над этой теорией.
И снова голоса. Они будят меня, вырывают меня из сна. В камере сыро и холодно, но я знаю, что и это лишь один из их обманов. Они создали меня своим слугой, но как же легко нарушать их волю! Голос внушает мне: думай об этом дворике. Я же думаю о чем-либо другом, и вся их власть надо мною рассыпается в прах.
Считают, что все есть род движения. И не только вся материя находится в постоянном движении, но и сама материя есть движение некоей высшей субстанции. Иными словами, движение первичнее материи, существует независимо от нее.
