— Успеем, дорога тут хорошая.
* * *
Они проехали больше половины пути, когда началась пурга. Она налетела сразу, снег повалил так густо, что «дворник» увязал в толстом слое снега, лежащего на переднем стекле. Глазков остановил машину, снял боковое стекло и еще метров триста ехал, высунув голову наружу. А снег шел все гуще и гуще, теперь уже в двух шагах ничего не было видно. Пока ехали по взгорку, дорога еще как-то угадывалась, но в низине ее стало совсем не видно. Борисову пришлось вылезти из машины и идти впереди. Идти было трудно, ветер валил с ног, иногда Олег падал, но поднимался и снова шел. Газик полз следом.
Так они добрались до перекрестка. Отсюда до поселка оставалось еще четыре километра. Аэродром был ближе, километрах в полутора. Борисов свернул к аэродрому, машина пошла за ним. Дорога на аэродром была хуже, но различить ее легче: две глубокие колеи, выбитые в распутицу, сейчас казались надежнее укатанного полотна. Борисов шел по левой колее, то и дело спотыкаясь.
А снег все валил и валил, ветер подул сильнее, все закружилось, заворочалось, и теперь уже не видно стало ни колеи, ни машины — ничего, кроме ворочавшейся снежной массы, тяжелой и липкой, как холодная сметана. Олег влез в машину. Глазков осторожно вел ее еще несколько метров, потом остановил.
— Дальше нельзя, мы уже сбились с дороги.
— Сколько мы проехали от поворота? — спросил Олег.
— Метров четыреста.
— Остался всего километр. Может, пойдем?
— Я не сумасшедшая, — сказала Силантьева. — Мы не отойдем и ста метров, как заблудимся.
— Что же делать?
— Ждать.
— Сколько?
— Может быть, сутки, если нам повезет. А может быть, и неделю.
— Но нельзя же вот так, сложа руки, сидеть и ждать, пока не замерзнем!
— Сейчас как раз высшее мужество состоит в том, чтобы ждать.
— Чего?
— Пока не кончится пурга или пока нас не найдут. Вы, конечно, не сообщили о нашем выезде?
— Нет.
— Я так и думала. На будущее запомните: если вы в пургу куда-нибудь выходите, хотя бы из дома до столовой, — позвоните. От вашего дома до столовой идти десять минут. В пургу — двадцать. Так вот: если вы через двадцать минут не появитесь в столовой, вас будут искать. В прошлом году один старшина не дошел до балка двенадцати метров. Замерз. Нашли только на третьи сутки.
— Нас не будут искать, я же не позвонил! — с горечью сказал Борисов.
— Будем надеяться, что позвонит Охрименко, он человек опытный.
— Если будут искать, то на той дороге, а мы свернули, — сказал Глазков.
