Ждать пришлось недолго. Калмыки нестройной ордой миновали его укрытие, не заметив, что он пронаблюдал, куда они направляются. То один, то другой оглядывались, но ни к распадку, а к теснине, что-то говорили остальным, и он вынужден был стоять на месте, пока они не удалятся к пределу видимости. Когда же решил выехать к их следам, неожиданно заметил двоих степняков, чьё поведение выдавало в них людей Карахана. У них были уверенные повадки опытных и вынюхивающих след добычи шакалов. Они не оборачивались, вели себя, как хозяева этих мест, и очевидно было, либо хан послал их выведать, где стоянка Сенчи, либо это сделала его дочь. Удача пропустил и их, после чего покинул укрытие. Он уже не видел сенчиных калмыков, но был уверен, что разбойные степняки не упускают тех из виду, как он не упускал из виду степняков. Так, будто нераздельные звенья цепочки, они проехали между хребтом и степью не меньше часа. Наконец ведущие себя лазутчиками разбойники стали заворачивать и один за другим шмыгнули за скалистую кручу. Он пришпорил жеребца, и скоро поскакал к той самой круче.
Приближаясь к открывающемуся за нею ущелью, он замедлил бег коня и вдруг расслышал странные крики, в которых звучали и ненависть, и злоба, и отчаяние. Крики эти оборвались так же внезапно, как начались. Завернув к низкому сухому дереву, он спешился в тени его корявых ветвей, завязал поводья жеребца за сук, затем быстро залез по склону на его верх. По кошачьи бесшумно передвигаясь у скалистого обрыва сужающегося ущелья, он сверху края обрыва, как на ладони, увидел Сенчу на притихшем аргамаке и рядом пятерых лошадей без наездников. Двух других осёдланных лошадей он узнал сразу, потому что продолжительное время следовал за ними и их хозяевами. Они испуганно встряхивали головами, пятились и дико косились на утыканных короткими стрелами лазутчиков Карахана. Те валялись на земле, скорчившись после падения, неподвижные и немые. Сенча хмуро наблюдал, как его люди повыдёргивали из убитых стрелы, а мёртвые тела спихнули в наскоро отрытые в скатах щебня и песка углубления и заваливали руками и ногами. Завершив это занятие, они спокойно поднялись в сёдла, двое подхватили с грив поводья ставших добычей лошадей, и, как будто не произошло ничего особенного, направились дальше, углубляясь в расщелину.
Итак, с лазутчиками хана было покончено, а значит и со всеми договорённостями, которые хан навязал Сенче в подземелье. Вождь молодых калмыков оказался не таким простым, каким представлялся Карахану. Удача стал настороженнее высматривать подозрительные выступы, удобные для караулов. Но обнаружил выставленных сторожей только у стоянки, которую калмыки устроили в месте, где расстояние между склонами расширилось.
