С подбитым глазом, в разодранной рубахе и с одним серым рукавом на руке, который только и остался от сорванного в драке кафтана, Плосконос вылетел на четвереньки за дверной порог, там получил под зад несколько пинков, а пока поднимался на улицу, в него щедро летели кости и объедки. Оказавшись снаружи окна харчевни, он зло сплюнул на стекло розовой слюной, отёр ладонью разбитые в кровь губы и, отступая, налетел на белобрысого худого парня, который застыл с разинутым ртом.
– Что уставился? – хрипло рявкнул Плосконос и грубо оттолкнул парня в сторону.
Поддев носком сапога истерично лающую дворнягу, он направился прочь, дрожа от желания и намерения люто отомстить Удаче, на ходу сжимая-разжимая пальцы, сводимые непроизвольной судорогой от бешеной потребности вцепиться во вражье горло, чтобы разорвать его в одно мгновение.
Нехорошая выдалась ночь. Тревожная. То вдруг ясная, светлая, лунная, то вдруг густая темень накроет землю, мрачная и недобрая. Низкие облака хищными стаями плывут и плывут, спешат над Москвой; гонимые северным ветром, они будто высматривают на пути, где помочь преступлению и оставить по себе злую память. Предместья, слободы, бессчётные улицы обезлюдели, притихли, всё живое попряталось по неприступным домам за крепкими частоколами заборов. Даже псы не смеют подать голос без крайней в том нужды.
Казалось, только разбойники могут решаться в такое время появиться на улицах Зарядья. Тихо вошедшая в небольшую спальню и постоявшая в ней девушка замерла, когда заметила мелькнувшую от забора через подворье тень, на которую не залаяли собаки. Она хотела скорее уйти из гостевой спаленки с уже неделю заправленной кроватью Удачи и не могла. Тело горело от неизъяснимого и невыносимого волнения, которое, как чарами, напустила на неё ночь и привлекла сюда непонятно зачем. Стоило прорехе в скоро плывущих тучах пропустить яркий лунный свет, как снаружи стали видны две ладони, которые показались снизу и ухватились за откос за окном. Дарья на непослушных вдруг ногах отступила, прижалась спиной к стене возле двери, но не издала ни звука. Ловкий мужчина подтянулся, толкнул и открыл створку окна. Потом со слабым шорохом перевалился через подоконник и гибко, точно змеёй, скользнул внутрь помещения и бесшумно встал. Он потянулся было за пистолетом и длинной шпагой, которые висели на гвоздях над кроватью, намереваясь забрать их, и неожиданно увидел девушку. Он как будто не поверил глазам. После секундного колебания, на цыпочках, словно кошка, неслышно приблизился, недоверчиво глянул в тёмные, широко раскрытые и лихорадочно блестящие очи.
