– Борька, пошли!
Гончая поднялась неохотно и с опущенным хвостом поплелась за нею на выход. Юноша живо обогнал их, но за дверью налетел на кого-то, кто был там, будто крался подслушивать.
– Фридрих Иванович?! – с шутовским удивлением воскликнул он и быстро отступил назад. – Я вас не ударил?
Весело рассмеявшись, как отрок, который осознал, что вырос и покидает дом, а с ними и нудные обязанности, он чуть ни вприпрыжку слетел с лестницы вниз, выскочил с крыльца в подворье. Удача цокнул языком. Собака обернулась, увидала показанный кусок пряника, выразительно сунутый под подушку, и встала на месте, заартачилась у порога. Девушке пришлось дёрнуть ошейник, и она надменно заметила раненому:
– Прекратите!
– Дарья Афанасьевна, – показался за порогом рыжий и среднего телосложения немец в дорогом сюртуке. Несмотря на тридцатилетний возраст, давний секретарь Ордин-Нащокина и одновременно учитель его детей, в отсутствие хозяина он исполнял роль наставника. Он не скрывал неприязнь к временному жильцу комнаты и высокомерно не переступал порог, оставаясь в коридоре, откуда обращался к девушке с холодным достоинством: – Вам ещё надо перевести две положенные на день страницы с латыни.
В подчёркнуто вежливом полупоклоне выпустив её из комнаты, он сам плотно закрыл дверь снаружи.
Оставшись один, Удача поднялся с узкой кровати, распрямил спину. Ступая по комнатке, разминая плечи, изгибаясь телом, как кот после долгого лежания, он каждой мышцей с наслаждением ощущал возвращение гибкости членов и принялся обдумывать, каким образом с успехом осуществить, о чём договорился с сыном Нащокина.
Лесная дорога была сухой и торной, разделяла два пригородных дачных поместья знати, однако ею пользовались нечасто, и растительность теснила её с обеих сторон вдоль каждой колеи. Отдаваясь возбуждению от быстрого движения, опьяняющему после двух недель малоподвижного существования, он мчался по левой колее, неумолимо нагоняя отряд молодых, красочно разодетых наездников. Оглядываясь, они рассредоточились и перекрыли дорогу, намереваясь не позволить ему оказаться вперёди. Это его не беспокоило. Главное, чтобы не догадались, что за ними скачет не тот, с кем они поспорили на крупный выигрыш. Красный, обшитый золотыми шнурками охотничий камзол юноши он расстёгнул до пояса из опасения разорвать в плечах, а волосы убрал под коричневую, подбитую соболем лёгкую шапку и пригибался к шее Белохвоста, скрываясь лицом за головой жеребца.
