– Скажи мне, ты останешься с нами?
Какое–то время Бентли хранил молчание.
– Да, – в конце концов сказал он.
– Слава богу, – выдохнула Элеонора. – Я очень рада.
Бентли подался вперед и поставил свой стакан на низенький столик.
– Я поклялся, я принял присягу Веррику. У меня нет выбора, разве что нарушить клятву и сбежать от него.
– Такое тоже делают.
– Я никогда не нарушал присягу. Я уже давно по горло был сыт Лирохвостом, но никогда не пытался сбежать. А мог бы рискнуть. И меня бы поймали и убили. Я принял закон, который дает право покровителю распоряжаться жизнью и смертью подопечного. Но не думаю, что покровитель или подопечный имеют право нарушать присягу.
– Кажется, ты говорил, что и это разваливается.
– Разваливается. Но я не собираюсь помогать этому процессу.
Элеонора поставила стакан и обвила его шею своими нежными руками.
– Как ты жил раньше? Что делал? У тебя было много женщин?
– Немного.
– А какими они были?
– Разными, – пожал плечами Бентли.
– Они были хорошенькими?
– Наверное.
– А кто была последней?
Тед мысленно вернулся в прошлое.
– Это было несколько месяцев назад. Девушка класса семь–девять по имени Джулия.
Зеленые глаза Элеонор внимательно следили за ним.
– Расскажи мне, какой она была?
– Маленькая. Хорошенькая.
– Совсем как я?
– У тебя волосы красивее. – Он притронулся к мягким, темно–рыжим волосам девушки. – У тебя очень красивые волосы. И глаза. – Он крепко прижал ее к себе и не отпускал. – Ты очень милая.
Девушка зажала в своих маленьких кулачках талисманы, висевшие у нее на груди.
– Все так и получилось. Удача, большая. Большая удача. – Она наклонилась и поцеловала его в губы. Какое–то время ее лицо оставалось перед его глазами, а потом она со вздохом отстранилась. – Все будет хорошо. Все мы будем вместе работать и не расстанемся.
Бентли промолчал.
Элеонора закурила сигарету. Потом сложила руки на груди, вздернула подбородок и с серьезным видом посмотрела на него.
– Ты далеко пойдешь, Тед. Веррик о тебе высокого мнения. Вчера я так испугалась за тебя! Когда ты начал все это говорить. Но ему понравилось. Он тебя уважает; он считает, что в тебе что–то есть. И он прав! В тебе действительно есть что–то своеобразное и сильное. – Она возвела глаза вверх. – Как бы мне хотелось прозондировать твой мозг. Но это ушло. Ушло безвозвратно.
– Интересно, понимает ли Веррик, чем ты для него пожертвовала?
– У Веррика есть дела поважнее. – В ее голосе внезапно появилось воодушевление. – Возможно, уже завтра мы вернемся обратно! Все будет, как и прежде, так, как ты и хотел. Разве это не чудесно?
