– Не обижайтесь, – прервал его Каратов. – Право слово, я не хотел вас обидеть. Я просто пытался понять…
– Что именно?
– Я думаю, главное: что же на самом деле заставляет вас, Шитов, с головой лезть в конфликт двух "фирмачей"… так, кажется, называет предпринимателей ваша газета? – Шитов сделал протестующий жест. – Ну, положим, не вы конкретно так называете, а другие… Этот ваш журналист… Да, Буравчик. Вот он, например. Но я не об этом. Я просто действительно хочу понять: неужели только соображения морали и этики заставляют вас заниматься выяснением, кто же прав – я или Фалеев? Или же здесь присутствуют и иные интересы?
Шитов резко поднялся из-за стола:
– Извините, но продолжать этот разговор я не считаю целесообразным, – сказал он. – До свидания! – и повернулся к двери.
– Подождите.
Теперь Каратов точно знал, как и о чем следует разговаривать с этим журналистом.
– Я полагаю, вы меня не так поняли, – сказал он. – Спрашивая о возможных интересах, я вовсе не имел в виду… Ну, скажем, некую благосклонность со стороны Фалеева за удачно написанный газетный материал. Хотя лично я считаю, что каждый труд должен быть оплачен…
– За газетные материалы мне платят гонорар, – сухо ответил Шитов. Ему было неловко за то, что он вспылил и собрался покинуть кабинет, обидевшись, в общем-то, из-за ерунды. Давно бы пора привыкнуть, что такие, как Каратов, смотрят на многие вещи совсем иначе, чем он, Шитов. А всякий труд, действительно, должен быть оплачен, здесь уж собеседник прав…
– А знаете, что? – вдруг предложил Каратов. – Может, перенесем наш разговор на завтра? Признаться, ваш звонок застал меня врасплох… Согласившись на встречу, я не успел как следует подготовиться к разговору, поэтому-то он у нас, кажется, и не получился. Давайте встретимся завтра, вы не против?
– Но ведь завтра – суббота, – заметил Шитов.
– И отлично! Нам никто не помешает. Пятница у меня самый загруженный день, а суббота на то и существует, чтобы отдыхать.
– Хорошо. Завтра так завтра. – Шитов пожал протянутую руку.
– Часов в девять утра вас устроит? Отлично. Жду!
Едва Шитов пришел в редакцию, как его позвал к себе Воронов.
– Ну как там у тебя, Женя, дела с "Сахрыбпромом"? – спросил он дружелюбно (отношения у них были вполне свойские). – С Фалеевым встречались?
– Да, конечно.
– А с этим, как его? С Каратовым?
– В общем-то, да…
– Что так неуверенно? Не захотел разговаривать?
– Нет, почему же? И с ним я поговорил…
Странно, что Шитову не хотелось рассказывать Воронову о завтрашней встрече в "Сахинцентре". Но почему? Этого Шитов не знал, но чувствовал: ему не следует говорить о Каратове ничего лишнего. Кажется, назревали какие-то события, в которых ему, Шитову, надлежало играть весьма любопытную роль… Такое уж у него было предчувствие.
