– Банг! – тупой звук выстрела из пистолета двадцать второго калибра с глушителем: – Дзинь-дзинь-дзинь. – покатилась по полу гильза.
– Черт! – с ненавистью сказал Маркер, упав на колено, его рука пыталась поднять пистолет, ставший вдруг неожиданно тяжелым для него: – Это подлый трюк, черт возьми... – снова раздался выстрел из двадцать второго, и гильза запрыгала по полу, останавливаясь. У самого выхода Снарк повернулся к мертвому Маркеру и сказал в пространство:
– Это не трюк. Я с этим живу.
– Я думаю, что он мертв. – сказал Бобер. Браконьер только кивнул в ответ.
– Вопрос в том, что мы будем делать с его телом? – Бобер потер подбородок: – я никогда не был особым поклонником всех этих погребальных церемоний и поэтому не вижу в этом смысла. – он наклонился над телом Маркера и добавил: – чистое попадание, точно в лоб. А первая пуля в руку. Как обычно.
– Оставь ты его в покое. – поморщился Браконьер, видя, как Бобер деловито обхлопывает карманы Маркера.
– Ты знаешь, мне всегда его зажигалка нравилась, такая, с орлом... и я подумал, раз ему уже все равно не понадобится... – Бобер наклонился, чтобы перевернуть тело и в этот момент Браконьер услышал щелчок. Откуда-то из-под тела вылетела небольшая латунная скоба. Чека от гранаты.
– Господи ты боже мой... – успел прошептать Браконьер, прежде чем взрыв разбросал их в разные стороны.
Когда Браконьер наконец очнулся, то сперва не понял где он. Его оглушило и звуки пропали, слились в один безудержный не то свист, не то вой. Он пошевелил руками, потом ногами, стиснул зубы от пронзившей тело боли в спине, попытался встать. Упал. Встал снова, держась за стену. Ноги скользили, пару раз он едва не споткнулся на каких-то мокрых кусках. Он знал, что это то, что осталось от Маркера и Бобра. Браконьер стиснул зубы и поднял обрез. Он остался один. Браконьер засмеялся и пошел вперед. Ему нужно было убить Снарка, и он это сделает. Кто такие Барабанщик, Бакалавр и Бобер? Дилетанты. Он, Браконьер сделает свое дело. Нужно только помещение с одним выходом. Отдел игрушек. Войдя в отдел Браконьер едва не пристрелил первого же попавшегося плюшевого медведя – нервы были уже на взводе. Он устроился в мягком кресле, уронив руки на колени и сев сразу за зеркальной колонной напротив входа. Снарк не увидит его. А он увидит Снарка. Тянулись минуты.
– Где же ты, паскуда... – говорил сам с собою Браконьер, говорил тихо, чтобы Снарк его не услышал: – где же ты. – и его пальцы скользили по мокрому от крови цевью обреза.
