- То-то чую, у меня котелок не варит. Будто во сне хожу... - Ядрей с отвращением огляделся. - Уносить отсюда ноги пора, вот что. Скоро всё в золу обратится. - Он заметил пробегавшего невдалеке воя с мешком за плечами и крикнул ему: - Эй, православный! Где Буслай?
- А пёс его знает, - откликнулся тот, пожав плечами.
- Разошлись молодцы. Пора унять. - Воевода вытер пот со лба. Жар от полыхающих домов стоял ужасный. - А ну кончай грабёж! Всем идти к стану.
Рявкнул - и сам направился к распахнутым настежь воротам, заворачивая всех встречных.
На одном из перекрёстков возвышался потрескавшийся от старости идол. Чёрный, почти окаменевший за многие века, он взирал огромными слепыми бельмами на погибающий город и словно плакал от скорби. А внизу, благоговейно задрав голову, стоял попович Моислав, что-то беззвучно шептавший обветренными губами.
- Уходим, - толкнул его воевода. - Хорош таращиться.
Попович очнулся, повернул к нему голову, прищурился.
- Глянь, - показал он на идола. - Разве не жутко тебе, воевода? Он ведь, бог-то этот, всё видит: и как мы народ его губим, и как добро отнимаем, и как дома его палим. Хорошо ещё кумирню не тронули. Иначе несдобровать бы нам.
- Иди-иди, кликуша. Не каркай.
Моислав криво ухмыльнулся и направился вдоль горящих домов к воротам.
Уже приближаясь к частоколу, увидели купца Савку. Тот сидел на каком-то пеньке и, низко склоня голову, от души блевал. Рядом стоял товарищ его, Сбыслав Волосовиц и сочувственно похлопывал приятеля по спине.
- Никак, проняло? - усмехнулся воевода.
Савелий бросил на него измученный взгляд.
- Дыма надышался, - объяснил Сбыслав.
- Что ж ты за вой такой, коли дыма не выносишь? - укоризненно произнёс Ядрей.
- Да не этого, а там, у князька. Небось помнишь!
- Воскурений-то? - Ядрей покосился на Арнаса. - Выходит, прав ты был, пермяк. Коварный это город.
Подхватив под локти Савку, Арнас и Сбышек поволокли его прочь из городка. Воевода остался на месте, поджидая остальных. Со всех сторон к нему подходили ратники, разгоряченные, чумазые, в рваных кафтанах, под которыми проглядывали кольчуги; они тащили позвякивающие волокуши, гремели туго набитыми мошнами. Некоторые за руки и за ноги несли раненых и убитых товарищей. Потери, к счастью, были невелики - застигнутые врасплох югорцы не долго сопротивлялись. Вскоре у ворот появился Буслай - вожак ехал на нартах, подбоченясь, и зыркал вокруг надменным взором. Ядрей осклабился, раскинул руки, чтобы обнять ушкуйника.
