Потом наступили выборы 5 марта 1933 г. и спустя неделю мне позвонили из Берлина. Звонил заведующий орготделом берлинского «гау» Ханке. «Хотите приехать в Берлин? Здесь для Вас обязательно найдется дело. Когда Вы сможете приехать?» — спросил он. Мы смазали свой маленький спортивный БМВ, собрали чемоданы и всю ночь без остановки ехали в Берлин. Невыспавшись, явился я утром в партийный дом и предстал перед Ханке: «Немедленно поезжайте с Доктором. Он хочет осмотреть свое министерство». Так я вместе с Геббельсом очутился в прекрасном здании на Вильгельмсплатц, построенном Шинкелем. Несколько сотен человек, ожидавших там чего-то, может быть, приезда Гитлера, приветствовали нового министра. Не только здесь я почувствовал, что в Берлин вошла новая жизнь — после продолжительного кризиса люди выглядели посвежевшими и обнадеженными. Все знали, что на этот раз речь шла не об обычной смене правительства. Казалось, все понимали величие момента. Люди группами собирались на улицах. Не будучи знакомыми друг с другом, они обменивались ничего не значащими замечаниями, смеялись и выражали политическую поддержку происходящему, в то время как где-то вдали от человеческих глаз аппарат беспощадно сводил счеты с противниками в многолетней борьбе за власть, сотни тысяч дрожали от ужаса из-за своего происхождения, своей религии, своих убеждений.
После осмотра здания Геббельс поручил мне перестройку своего министерства и создание интерьеров различных помещений, таких, как его кабинет и залы заседаний. Он дал мне четкое задание немедленно начать работу, не дожидаясь предварительной сметы и не выясняя, имеются ли для этого средства. Как выяснилось позднее, это было в некотором роде самоуправство, потому что не был еще составлен бюджет вновь созданного министерства пропаганды, не говоря уже об этой перестройке. Я постарался выполнить свое задание, по возможности не нарушив интерьеры Шинкеля. Однако Геббельс нашел обстановку недостаточно представительной. Несколько месяцев спустя он поручил Объединенным мастерским в Мюнхене переоборудовать помещения в стиле «океанских лайнеров».
Ханке обеспечил себе в министерстве влиятельную должность «секретаря министра» и энергично и умело управлялся в его приемной. У него я увидел в те дни проект города Берлина для массового ночного митинга на Темпельхофском поле, который собирались проводить по случаю 1 Мая. План возмутил как мои революционные, так и профессиональные чувства: «Это выглядит как декорация к показательной стрельбе». На это Ханке: «Если Вы можете сделать лучше, пожалуйста!»
