Это был человек среднего, даже скорее высокого роста, достаточно хорошо сложенный. Лицо его было округлым, виски и лоб уже начали лысеть, когда ему еще не было тридцати трех лет – в этом возрасте началась его карьера полицейского. У него была внешность маленького клерка, скромного счетовода или мелкого торговца: крошечный безвольный подбородок указывал на отсутствие силы духа. Это невыразительное, обрамленное торчащими ушами лицо перечеркивали небольшие усики, а извечная улыбка придавала ему торгашеский вид.
И только две черты Гиммлера вызывали смутную тревогу: очень тонкие, бескровные губы и серо-голубые глаза, взгляд которых, удивительно цепкий, стальной, немного скрывало пенсне в круглой оправе. Он знал, что этот взгляд его выдает, и поэтому всегда держал голову слегка склоненной к правому плечу, чтобы сверкание стекол его пенсне скрыло пронзительный взгляд от собеседника, который мог стать жертвой. Его шея поражала людей – кожа на ней была дряблой и морщинистой, как у старика. Руки Гиммлера были тонкими и изящными, почти женственными, с белой прозрачной кожей, сквозь которую проступали голубые вены. Когда он говорил или слушал, то клал их на стол в странной неподвижности.
Эти невыразительные руки сочетались с выражением лица, которое он придавал себе, – неподвижным и необъяснимым.
Позже все его подчиненные подтвердят, что Гиммлер никогда никого не хвалил и не ругал. Его приказания были в большинстве своем нечеткими. Он любил, чтобы люди сами догадывались о том, как удовлетворить желания своего шефа, чьи планы становились им ясны лишь со временем. Он любил таинственность; все его замыслы были проникнуты ею. Она представляла собой неукоснительное правило, нарушители которого карались с исключительной суровостью, иногда смертью.
Он обладал редкой работоспособностью. Рабочий день его начинался в восемь утра и заканчивался поздней ночью, нередко в два часа. Он работал везде и без передышек. В поездках его повсюду сопровождал секретарь, записывавший под диктовку письма и другие тексты. Он постоянно поддерживал радиосвязь с центральной службой гестапо и требовал, чтобы аппаратура всегда содержалась в идеальном порядке. О любых сообщениях, обо всей важной корреспонденции ему обязаны были докладывать. Каждый документ Гиммлер тщательно изучал и делал на полях заметки зеленым, цвета молодой растительности, карандашом. Со свойственной ему педантичностью на каждом прошедшем через его руки документе он ставил буквы GEL
