— Миссис Юстиния Олдридж? — наконец выдавил из себя он.
Я приветливо кивнула.
— Вот так да! — восхищенно пробормотал мальчишка. — А я и не думал увидеть вас вживую.
— Это проще простого, — ответила я. — Надо всего лишь прийти ко мне на презентацию.
— Я бы пришел, — печально посмотрел на меня мальчишка. — Но мой папа, если честно, не в восторге от ваших книг, так что он очень расстроится, если я пойду. Хорошо хоть, пока он не запретил мне их читать.
— Твой папа считает, что мои книги слишком страшные? — полюбопытствовала я у мальчишки.
— Вроде того, — кивнул он. — Особенно «Кто живет под кроватью?». Когда он ее увидел, то сказал, что мне такое читать еще рано.
— А сколько тебе лет? — поинтересовалась я.
Мне казалось, что мои книги рассчитаны на детей в возрасте этого мальчишки, но суровый папа, по всей видимости, считал по-другому.
— Одиннадцать.
— Рановато, конечно, — кивнула я. — Но выглядишь ты старше.
— Спасибо, — улыбнулся мальчик. — Было бы здорово, если бы вы оставили мне автограф, но у меня нет книжки.
— Не беда, — улыбнулась я и извлекла из сумки блокнот с разноцветными листочками. — У меня тоже нет книжки, но зато есть на чем писать.
Вырвав из блокнота ярко-желтый листок, я вопросительно посмотрела на своего маленького поклонника.
— Меня зовут Мэтью.
«Дорогому Мэтью, моему горячему поклоннику, с наилучшими пожеланиями от автора», нацарапала я и расписалась.
— Вот, — протянула я мальчику. — Жаль, конечно, что мои книги не очень нравятся твоему папе.
— Не то слово, — улыбнулся мальчишка. — Спасибо вам, миссис Олдридж.
— Мисс, — поправила я его. — Было бы за что… Удачи, Мэтью.
Мэтью довольно бодро сбежал со ступенек, а я задалась вопросом: действительно ли так уж невинны мои «детские страшилки» или суровый папа Мэтью перегибает палку?
С этими мыслями я вошла в участок. Меня отправили в дежурное отделение, где расспросили о том, что, собственно говоря, заставило меня посетить это не самое веселое место.
Чтобы с первых же слов не выдать себя за сумасшедшую, я представилась — к счастью, мое имя оказалось кое-кому известно — и ограничилась сообщением о том, что кто-то преследует меня и присылает странные письма.
Молодой офицер внимательно меня выслушал и заявил, что отведет к тому, кто уж наверняка разберется в этом непростом деле.
— Будьте уверены, — ободрил он меня. — Скоро ваш аноним забудет и вас, и ваш адрес.
Эта перспектива меня очень обрадовала, но чем дальше вел меня офицер, тем больше сомнений закрадывалось в мою душу. И наконец, когда мы встали у двери с табличкой «Детектив К. Лонберг», я окончательно убедилась в том, что сомнения одолевали меня не зря.
