– Он уже обидел, – сказал я. – Он перерезал глотку Даггере.
– Ты не должен закладывать меня, – попросил тяжеловес. – Ты не должен меня закладывать.
– Иди!
Он шел еще довольно долго и внезапно остановился.
– Здесь, – сказал он, указывая головой. – Он здесь, наверху, но он не собирается никого обижать...
– ... вообще. Я знаю.
– Ты только не закладывай меня, мужик. Мне не надо неприятностей.
Я оттолкнул его от себя, и он чуть не упал на тротуар. Я наконец увидел его лицо: это был совсем еще юноша, не более двадцати лет, с большими голубыми глазами и розовыми щеками.
– Держись от всего этого подальше, – сказал я.
– Конечно, мужик, конечно. – Он вскочил на ноги и побежал по улице.
Я взглянул на красное здание, на верхнем этаже которого светилось одно окно, поднялся на крыльцо, сложенное из песчаника, и подергал входную дверь. Она не отворилась, я налег на нее плечом, дверь разлетелась на куски. В подъезде оказалось темно.
Я поднимался по лестнице на последний этаж. Когда наконец я добрался до него, то изрядно запыхался и остановился, чтобы перевести дыхание. Тонкая полоса янтарного света падала на пол через щель под дверью. Я подошел и подергал ручку. Закрыто.
– Кто это? – послышался голос.
– Мужик, это я, – ответил я.
– Зип?
– Да. Давай, открывай.
Дверь приоткрылась, и я толкнул ее, открыв нараспашку. Она ударилась о что-то, я пинком захлопнул ее за собой и прислонился к ней спиной. Все, что я увидел вначале, был Лев с гипсовой повязкой на руке.
Его глаза сузились, когда он увидел, кто пришел, и он шагнул ко мне.
– Не буду, – мой голос был мягок, – я не буду, Лев.
– Он прав, – подхватил другой голос. Я комнате горела только одна лампочка, и углы ее оставались в тени. Я вгляделся в один из углов и различил там старую софу и пару голубых слаксов, вытянувшихся на ней во всю длину. Проследовав взглядом по слаксам, а затем рубашке, я добрался до узкого лица с выступающими скулами и сверкающими глазами, опущенными вниз на открытый нож с выкидным лезвием, которым человек чистил ногти на руке.
– Вы, должно быть, мистер Подонок собственной персоной? – спросил я.
Длинные ноги спустились с софы, и на свет появилось лицо. Жестокое молодое лицо, с резкими морщинами, точно проведенными от носа к узким сжатым губам.
– Меня зовут Джекки, – сказал он, – Джекки Бирон. А вы что за игру затеяли, мистер?
– Сколько тебе лет, Джекки? Двадцать два? Двадцать три?
– Достаточно стар, – ответил он и сделал еще один шаг ко мне, подбросил нож и поймал его на лету. – А сколько лет вам, мистер?
