– Эй, приятель! – позвал я его, и он взглянул на меня такими зелеными глазами, каких я никогда не встречал ни у человека, ни у зверя. Затем он коротко мяукнул, и я влюбился в этого огромного красавца не сходя с места. Сьюзен тем временем отошла на другой конец комнаты и разглядывала боксера. Я подозвал ее.
– Что ж, это, безусловно, крупный кот, – заметила она.
– Взгляни на его зеленые глаза, Сью.
– Хм, – задумчиво пробормотала она.
– Давай выясним, как он здесь оказался. Может, он съел прежних хозяев?
Мы вышли из комнаты и подошли к молодому человеку, который, сидя за столом, заполнял какие-то бумаги. Я спросил его о большом сером звере, – все ли, мол, с ним в порядке.
– С ним все в порядке, просто у матери от него аллергия, – ответил он.
– У его матери?
– У матери в той семье, где он жил. Это воспитанный кот. С ним все в полном порядке.
– Как его зовут?
– Воскресный.
– Как?
– Ага, она учительница. Я имею в виду мать. В воскресной школе.
– Да это вообще не имя, – сказал я.
– Ну, во всяком случае, это его кличка.
Мы со Сьюзен вернулись в комнату. Кот все еще находился на верхней полке. Теперь он совершал туалет, вылизывая себя с ног до головы. Мы стояли рядом с клеткой и наблюдали за ним.
– Ну так что? – спросил я.
– Ну, я не знаю, – ответила Сьюзен. – Я надеялась, что мы подберем белого кота.
– Он действительно такой огромный или мне это снится?
– Просто гигант!..
– Эй, Себастьян, – позвал я, и кот снова мяукнул в ответ.
Десять минут спустя мы везли его домой, упаковав в картонный ящик. Мы заплатили двадцать пять долларов, и у нас уже начали возникать дурные предчувствия по поводу этого таинственного кота без каких бы то ни было документов и родословной.
Не успели мы проехать и пяти миль, как Себастьян выбрался из ящика. Сначала показались уши, потом зеленые глаза, широко раскрытые от любопытства, и, наконец, целиком вся морда в белой полумаске. Он вскарабкался на заднее сиденье и осмотрелся.
– Кот уже на свободе, – заметила Сьюзен.
– Ох, черт, – выругался я.
Но Себастьян только прыгнул на полочку у заднего окна и вытянулся там, чтобы с удобством обозревать проносящиеся мимо пейзажи. Лежал, не издав ни единого звука, не мечась туда-сюда, как большинство котов в движущемся автомобиле. Растянулся себе преспокойненько и наблюдал. Он никогда не боялся машин. Однажды утром – к тому времени мы уже год как жили в Калузе – я залез в машину и на полпути к месту работы услышал сзади какой-то посторонний звук. Я оглянулся и увидел Себастьяна, развалившегося на заднем сиденье. Я улыбнулся и окликнул его:
