Минут через десять вошла Синтия, неся сандвич с ветчиной и пивом. Поглощая сандвич и запивая его пивом, я дописал для нее список лиц, которым нужно позвонить – начиная с миссис Джоан Раал, которой следовало сообщить, что мы разделаемся с этим лунатиком Галатье завтра утром, и кончая Луисом Камарго, при обретавшим многоквартирный дом, который был осмотрен инженером-строителем. Инженер звонил, когда я отсутствовал, и сообщил, что бойлер и система электроснабжения находятся в неудовлетворительном состоянии. Я хотел, чтобы Синтия выяснила у Луиса, остается ли в силе намерение купить дом или же он будет настаивать, чтобы сначала за счет продавца был произведен ремонт.
– Это все? – спросила Синтия.
– Да. Через несколько минут я ухожу. Возможно, вернусь, но не уверен.
– Можно будет с тобой связаться?
– Нельзя, – ответил я. – Буду на борту катера.
Солнечные лучи косо падали на водную гладь и, отражаясь от выкрашенных в белый цвет свай и эллингов, слепили глаза. На одной из свай прихорашивался пеликан. Когда он изгибал шею, становился похожим на соусник.
Я обогнул ресторан и зашагал вдоль пришвартованных катеров. «Широкий рог» стоял четвертым в линии кормой к причалу, и на его транце[14] сверкало название катера. Длиной примерно в сорок пять футов, возможно, лет пятнадцать в эксплуатации. Солидное судно для прибрежных вод – этот «Широкий рог» с голубым деревянным корпусом и белой надстройкой. Я прошел полпути вверх по сходням, остановился не доходя рулевой рубки и позвал:
– Мисс Шеллман?
– Кто там? – отозвался девичий голос.
– Мэттью Хоуп, – ответил я. Последовало молчание. Вода плескалась у борта катера. – Я бы хотел поговорить с вами о Майкле Парчейзе. – Опять тишина. На другом берегу бухты в мангровых зарослях пронзительно закричала птица, тут же отозвалась другая, и снова все смолкло. На другом конце причала ловил рыбу мужчина в ярко-красных плавках. На поясе у него висел нож. Я вспомнил о ноже, которым была убита Морин и двое детей и который потом Майкл зашвырнул в воды Мексиканского залива. Я ждал.
– Мэттью Хоуп? – рассеянно проговорила девушка.
– Адвокат доктора Парчейза.
Снова молчание.
– Поднимитесь на борт, – наконец пригласила она. – Я на носовой палубе.
Я поднялся на борт и прошел по узкому проходу мимо рулевой рубки. Лиза Шеллман лежала ничком на надувном матрасе голубого цвета, повернув лицо в левую сторону и закрыв глаза. Мне был виден только ее профиль. Тонкий нос слегка вздернут, полная нижняя губа усыпана бисеринками пота, резко очерченная линия скулы уходит в копну светлых волос. На ней был белый лифчик с расстегнутыми бретельками. Спина коричневого цвета блестела от крема. Мягкая линия подбородка переходила в стройную шею и плечи, а те – в спину, сужавшуюся к талии. Обрезанные джинсы голубого цвета облегали торс, едва прикрывая зад.
