Наш горой ощущал в эти минуты сладкое и щемящее прикосновение к ТАЙНЕ…
А в квартире бушевал футбол и Леха. Два ноль в пользу Динамо и "эти сукины дети снова атакуют (прошу обратить внимание всех фанатов славной армейской команды — цитата взята из Лехи. Автор в футбольных делах индифферентен) А судья-то, судья! Козел он, а не судья!" — конец цитаты.
Думая о своем, наш герой лишь кивал в ответ на гневную филиппику соседа и лишь однажды, когда тот загнул нечто совершенно многоэтажное, поморщился точно от зубной боли и тихо посетовал:
— Ну, что ж это вы, Алексей Аристархович… Как же это… Ведь интеллигентный человек… Музыкант, — и, повернувшись, скрылся в кухню. А там, за шиворот удерживая себя над контрольными по геометрии, не слышал, как внезапно смолк телевизор, оборвав трансляцию на полуслове, как проковылял к выходу сосед, не слышал, как тот вернулся и потому вздрогнул от неожиданности, когда пятерня длинных, с обломанными грязными ногтями пальцев легла на раскрытую тетрадь.
Перед столом стоял Леха. Стоял, прижимая к груди трубу.
— Ты это…Ты, — он пытался что-то сказать. — Ты послушай…
И труба припала к губам, и маленькая кухня наполнилась Сент-Луис блюзом.
Играл Леха нехорошо, дурно играл. Но все равно это был Сент-Луис блюз. Томительный и прекрасный…
Алексей Аристархович взял последнюю ноту, повернулся и, сгорбясь над костылями, двинулся прочь. Его вывернутые лопатки ходили под пиджаком.
Наш герой долго смотрел вслед соседу, потом вздохнул и пододвинул тетрадь. Его звала ЦЕЛЬ. В такие минуты мужчины суровы.
На следующий день, в преддверии осенних каникул, наш герой испросил себе отпуск без содержания, и любезный директор не только разрешил ему отлучку, но и имея в активе бывших учеников, произвел два телефонных звонка, в результате коих Борис Сергеевич сделался счастливым обладателем путевки в дом отдыха титаномагниевого завода "Раздольное" и билета на самолет до Сочи. Вечером того же дня, он занес продукты питания соседу, попрощался с ним и отбыл на юг…
… Юг, он и в ноябре — юг. Даже, пожалуй, поюжнее, чем в июле. Так говорят. Не знаю. Не бывал.
Обосновавшись по-царски, в одноместном номере, господин Одихмантьев спал и ел в свое удовольствие, гулял у моря, участвовал в играх и забавах наравне со всеми, словом, вел жизнь истинно отдыхающего. Однако, при всем том он не расслаблялся ни на минуту, сверхзадачей имея разгадку тайны тройного исчезновения.
Но человек предполагает, а бог — располагает. В пустых хлопотах промелькнуло четверо суток. На любые расспросы работники дома отдыха пожимали плечами: сколько тут перед глазами проходит, разве всех упомнишь… И наш герой уже совсем отчаялся, да помог случай. На пятый день разбитная горничная убиравшая номер, бросила с коротким смешком:
