— Что вы тут делаете? — спрашиваю я мужиков, которые подсели ко мне, как старшие, поближе.
— Рыбу ловим.
— Какую?
— Семгу больше. За семгой выехали, на семужьем, значит, промысле промышляем…
— И есть? Попадает?
— Не жалуемся: ловится. Вот если хочешь, не устал с пути, поедем ловить ее.
Я поспешил изъявить свое согласие, и рыбаки скоро стали собираться на ловлю.
К моему удивлению, собрались все, кроме нескольких женщин, на обязанности которых было домашнее хозяйство: варка котлов, приготовление и сушка одежды и обуви, и на руках которых были дети; и скоро на пустынном берегу реки, где лежали смоленые длинные лодки, оказалось такое движение и суета, что я залюбовался.
Вскоре в лодки заскочили все, кто мог: девушки, женщины, мужики, парни, подростки, дети и даже маленькие ребятишки, словно предстояла какая-нибудь увеселительная прогулка.
Встали и похватали длинные тонкие шесты; одно движение, и лодки начали отходить от каменистого берега и поплыли вверх по течению, подталкиваемые одними шестами. Ребятишки поместились на самом носу, набравши с собою целые подолы камней и галек. Женщины и девушки выстроились с шестами впереди лодки, а сзади стали мужчины.
Меня позвал в лодку один широкоплечий, с рыжей бородой, мужик, у которого на носу стояла пара его дочерей девушек, и я охотно сел в его лодку, покинув и свой плот, и ружье, и бедного, недоумевающего теперь на берегу Лыска.
За нами тронулась и большая лодка с неводом, на которую село четыре человека с шестами и веслами.
— Куда мы едем? Далеко? — спрашиваю я девушек.
— А вот к тому перекату, — указали они руками.
— Зачем к перекату? — спрашиваю я, любуясь их миловидностью и тою ловкостью, с которою они сильно, но плавно отталкивались шестом.
— А около переката и стоит рыба, мечется. Семга любит быструю воду и камни, — коротко пояснили они.
Но, не доезжая далеко до переката, через который я только что час тому времени переправился с своим плотом, партия лодок разделилась: тяжелая лодка с неводом пошла вперед возле берега, за нею тихонько тронулась половина лодок с нашей, а остальные семь остановились и вышли на берег в ожидании ловли.
Прежний разговор сразу затих, шутки и смех молодежи сразу сменились какою-то серьезностью, и мы, тихонько подпихиваясь шестами, потянулись гуськом к самому перекату, который уже явственно шумел своими каскадами, ворочая камни. Именно — ворочая камни, которые видно было, как шевелятся, подмываемые сильным течением.
