И на багряной его физиономии отразилась такая растерянность, что сердце супруги растаяло вместе с решимостью, она вздохнула и проговорила:
— Ну хорошо… Давай поглядим, есть ли там… скажем… персики.
— Сейчас!
И, не дожидаясь, пока Аос призовет к себе корзину с диковинными разноцветными фруктами, конунг вскочил и через несколько секунд вернулся с добычей, лучась такой гордостью, как будто он бегал за ними неделю по лесам и фьордам, а нагнав, боролся еще две недели, чтобы убить.
— Есть!
Богиня окинула плоды задумчивым взором, размышляя — недолго, впрочем — стоит ли сказать мужу всю правду, а потом улыбнулась, взяла ножичек и принялась разрезать толстую оранжевую корку одного из них.
— Спасибо, дорогой.
— Для тебя — что хочешь! — расцвел он, вытряхнул в блюдо с рагу второе такое же с картофельными рулетиками, сверху вывалил тазик с фаршированным перцем, отломил полкаравая хлеба, макнул в получившееся ассорти…
И бросив виноватый взгляд на жену, взял соусную ложку и покорно повторил:
— Для тебя — что хочешь…
Одна солнечная долька за другой отправлялась в алый ротик богини, из которого навстречу им безостановочно вылетали восторженные слова благодарности, новости и сплетни Хеймдалла и Старкада, размышления о будущем и просто поток женского сознания…
И ни одного покашливания.
Забыв об ужине, отряг с тревогой переводил взгляд с супруги, раскрасневшейся в свете душистых свечей на насупленного, как все грозы мира, Фрея за ее спиной, с него — на стремительно убывающую горку фруктов…
«Срочно заставь ее поперхнуться!» — одними губами проговорил бог преуспеяния.
«Как?!» — выгнулись дугой рыжие брови Олафа.
«Напугай», — прошептал его советник.
Очи конунга опасно прищурились.
«Понял…» — закатил под лоб глаза статуй. — «Тогда насмеши».
«Как?!» — отряг на «бис» повторил бровями вопрос.
«Расскажи анекдот», — прошевелились отчетливо губы Фрея.
По растерянной физиономии юного конунга стало понятно, что скорее он согласился бы напугать свою жену.
«О боги… то есть, мы… милосердные…» — глаза скульптуры снова ушли под лоб. — «Повторяй за мной…»
— Однажды охотник встретил лысого… лося… лиса… — не сводя одного глаза со своего суфлера и напряженно уставившись другим на супругу, деревянным голосом заговорил отряг.
Оранжевая долька остановилась перед розовыми губками богини, а поток слов внезапно иссяк.
— …и воззвал рак на руку…рогу…рок… к Рагнароку! — вспотев, выпалил Олаф.
— Милый, что с тобой? — встревожилась Аос.
