Поначалу я сопротивлялась. Сказала ему, что не оставлю тебя. Потом… — Она сделала паузу. — … Он пригрозил, что отберет у меня Келли.
Скотт тихо выругался.
— Я не сомневалась, что он выполнит свою угрозу. В его глазах я была никем. Он даже ни разу не потрудился зайти в родильное отделение и посмотреть на ребенка, потому что принял решение вычеркнуть меня и его из твоей жизни.
Мне было семнадцать лет, Скотт. Без мужа, без работы, без дома. Оставалось одно: либо отдать ребенка, либо уехать из города. Он облегчил мой выбор, предложив оплатить мое обучение. Я приняла деньги, потому что хотела добиться чего-то в жизни. И не могла допустить, чтобы Келли росла в доме Дарнела.
Скотт тупо смотрел на некролог.
— Очевидно, он отпечатал его в заводской типографии.
— Я не знаю, где он его отпечатал, — сказала Люси, — но мне никогда не приходило в голову, что он способен…
— …так низко пасть, — закончил за нее Скотт.
Таких слов она никогда бы не позволила себе сказать в присутствии Скотта.
— У меня нет никаких доказательств того, о чем я тебе рассказала, — сказала Люси. — Только это, — добавила она, кивнув на некролог в его руке.
Он смял его и бросил на пол. Чувство потрясения сменилось яростью. Как мог он быть таким слепым? Как он мог принять на веру все, что говорил ему отец? Теперь ему многое стало понятным: спешный переезд из больницы домой, изоляция от друзей. Отец держал его дома фактически в качестве заключенного, допуская к нему только Эми, которая заботилась о нем. А он был так подавлен потерей Люси и ребенка, что безразлично отнесся к уединению.
— Не надо никаких доказательств, Люси, — сказал он наконец. — Я верю каждому твоему слову. Я сожалею, что тебе пришлось столько пережить, и не могу себе простить своего отношения к тебе с тех пор, как ты сюда вернулась. — Скотт покачал головой. — Прости меня, Люси.
Его слова прозвучали тихо, но в них слышалась нотка холодного презрения к самому себе. Его темные глаза все еще светились яростью. Терзающее душу беспокойство охватило Люси, когда она увидела, в какой он ярости.
— Не вини себя, Скотт, — сказала она. — Ты же ничего не знал.
Внезапно его взгляд стал печальным.
— Я знал, что мой отец хитрый и жестокий, но что он… — Скотт замолчал, подбирая нужное слово.
Люси приложила палец к его губам.
— Молчи, Скотт. Не надо говорить слов, о которых ты можешь впоследствии пожалеть. Обри очень любил тебя и потому был готов пойти на все, чтобы выкинуть меня из твоей жизни.
