— Стану я ещё следить, кто куда выходит! — и пошла по коридору, то и дело вытирая тряпкой то там, то тут.
Я ошалело поглядел ей вслед, почесал в раздумье затылок и побежал к проходу, где обычно ставили сходни на берег. Вахтенный матрос, присев на корточки, курил сигарету. Я попытался узнать что-нибудь у него.
— Э, милай, — сказал он протяжно, — тут народу столько сходит да заходит, всех не упомнишь…
Понурив голову, я вернулся в каюту. Натка по моему виду поняла всё. Санька и Женька уже сидели за столиком и хныкали: «Есть хотим!» И только малыш безмятежно спал, не подозревая, что исчезла мама.
— А ну тихо! — маминым тоном сказала Натка. — Не разбудите Ленчика! Сейчас будем завтракать!
Вот тут я в полной мере оценил, что значит иметь такую сестру. Она не стала горевать или бегать кому-то жаловаться, а просто взяла на себя мамины обязанности. И странное дело: если при маме братцы вечно спорили с ней да и я разговаривал с ней тоном старшего, то сейчас все мы безропотно, наоборот — даже с радостью подчинились ей.
Натка заставила братцев убрать постели, расстелила газету и извлекла остатки нашей провизии. Всего у нас оказалось меньше полсайки хлеба, четыре помидора, два яйца и ещё не тронутые два килограмма пряников. Один из них упал на пол со стуком падающего камня. Санька быстро поднял и хотел раскусить, но не тут-то было.
— Да его и есть нельзя, — обиженно сказал он, кидая пряник на столик, — он как железный…
Натка метнула на меня странный взгляд и тоже попыталась надкусить.
— Ну, удружил, братик, — сказала она тихо, и мне захотелось провалиться сквозь пол. — А я-то на них рассчитывала…
— Надо попробовать размочить их, — пробормотал я. — Не каменные же они в самом деле. Размокнут, и можно будет грызть.
При маме Натка вдоволь бы поиздевалась надо мной за такую покупку. Но сейчас она словно выросла на наших глазах. Не сказав ни слова, она достала кастрюльку из-под жаркого и отправилась её мыть. Вернулась она с водой из бачка и сразу же приступила к кормёжке. Одно яичко и помидор вместе с кусочком хлеба она отложила для малыша, второе яйцо облупила и разделила братцам. Им же достались остальные помидоры и хлеб.
— Мы с тобой и на пряничках проживём, — сказала она и храбро обмакнула один из них в воду. — Давай ешь! Кстати, денег у тебя сколько осталось? Всего тридцать копеек! Ой-ё-ёй! А ты не знаешь, когда мы приедем? Утром?.. Что же делать? Ведь до утра они три раза поесть захотят…
