Таких интеллектуалов в Министерстве обороны было около девяти тысяч, и Тони был одним из них. Не было смысла спрашивать этих парней, в какой именно из около восьмидесяти организаций в разных частях Великобритании они работали, но я практически не сомневался, зная, почему Тони здесь, что он как-то связан с лабораториями, занимающимися вопросами ведения войны с применением бактериологического оружия в городе Портон Даун в Уилтшире.
Мне уже приходилось раньше присматривать за учеными такого типа, держать их за руку в боевой обстановке или сопровождать до зданий, в которых ни разу не был ни один из нас, и я склонялся к тому, чтобы просто позволять им заниматься тем, чем они хотят. Чем меньше я знал, тем в меньшем дерьме я мог бы оказаться, если бы все пошло наперекосяк. Но одна вещь всегда приводила меня в недоумение: у Тони и его товарищей мозг был размером с наполненный горячим воздухом воздушный шар, и они всю свою жизнь тратили на разрешение законов вселенной — так как же получалось, что они не могли осилить даже банку пива?
Военно-воздушные силы Великобритании доставили большой контейнер к нам в Форт-Худ, затем переправили его сюда, а ключи отдали Тони. Он казался пацифистом, считавшим, что, может, там было просто достаточно дурмана, чтобы заставить всех выйти из здания, но я так не думал. Благодаря устройству Чарли ФБР удалось наладить наблюдение за происходившим в здании, но что им действительно требовалось, так это то, что было у Тони в голове. Он специализировался на новейших газах; он, казалось, был на «ты» с каждой молекулой планеты. Кроме того, он знал, как точно их смешать, чтобы они убили, парализовали или просто вывели человека из строя тогда, когда он все еще мог ползти.
Шквал инструкций донесся из штабной палатки. Специальный агент Джим Бастендорф по прозвищу Зови Меня Бастер[1] готовил смену дежурных и, как обычно, поднял при этом страшный гул.
Бастендорф действительно хотел, чтоб все называли его франтом, но мы сразу же окрестили его Глухим Бастардом[2] — сокращенный вариант его фамилии, и произносить это было легче.
Бастард был техасцем, и это все объясняло: его плечи, руки, кисти рук и, самое главное, его живот были необъятных размеров. Ему бы не принесло никакого вреда воздержаться от пары стейков после Рождества. У него была аккуратная короткая стрижка и вощеные усы, как у кайзера Вильгельма. Он все время закручивал их края, как будто опустить их кончики вниз было признаком слабости. Джим Бастендорф точно выполнял свое предназначение: наорать на всех, дать всем по голове, решить проблему.
