Он начинает оправдываться перед гостями, еще воспринимающими реальность, ибо ему не хочется выглядеть в их глазах скупердяем.
— Этот скотч предложил мне один старый друг, который сам пьет только его и утверждает, что он лучше, чем другие известные марки.
— И много он вам предложил?
— Ящик с шестью бутылками.
— Где остальные? — спрашиваю я у слуги.
— Одна уже пустая, — дает справку халдей. — Эта почата, остальные четыре там, еще не тронуты.
— Очень хорошо, отложите их для меня, я возьму с собой.
Тут прибывает Фавье, еще не успевший проснуться. Его рыжие волосы сияют в свете люстр. Он хлопает глазами и нежно поглаживает щеки, поросшие кукурузного цвета щетиной.
Я отвожу его в сторону.
— Деликатное дельце, малыш: драма высшего света.
Рыжик показывает в сторону бесчувственных тел.
— Что это с ними?
— А это я хочу услышать от тебя. Сделай анализ содержимого этой бутылки и тех четырех, что даст тебе слуга. Я скоро буду у тебя в лаборатории. Действуй.
Он молча повинуется. Славная лапша этот Фавье. Всегда готов и всем доволен. И тут поднимается страшная шумиха. Четыре «скорые» мчатся сломя голову под завывание сирен. Петит-Литтре втягивает голову и чуть не исчезает в своих малолитражных туфельках.
Он понимает, что теперь будет чертовски сложно замять скандал. Двадцать носилок — настоящий хит—парад. Светский прием оборачивается железнодорожной катастрофой. На улице собирается весь квартал.
Я сочувствую ему.
— Пустите слух, что газопровод дал утечку и все отравились.
В знак благодарности он жмет мое запястье (пожать руку выше локтя ему не позволяет рост).
— Ну конечно, спасибо! Газ! Вот именно: газ!
— Пока мы еще здесь, назовите мне, пожалуйста, имя друга, который подарил вам те шесть бутылок виски.
Энтузиазм мигом покидает его.
— Ну как вы можете допустить подобную мысль! Этот человек выше всяких подозрений.
— Вы тоже, месье Петит-Литтре, выше всяких подозрений, и тем не менее это удивительное приключение произошло в вашем доме!
— Печально, но факт, — признает карлик.
— Итак?
Он шепчет неохотно:
— Это крупный промышленник, месье Шарль Оливьери...
— Проживающий?
— Авеню Анри-Мартен, двести двенадцать.
