Я неловко протиснулась в дверь и, подпирая ее плечом, вошла в подъезд. Дверь, вопреки ожиданиям, не хлопнула, прерывая сон дяди Гоги, а мягко закрылась.
Я удивленно обернулась.
- Давай помогу.
Я онемела от все того же удивления.
Парень, на которого не обратила внимания, и который сидел рядом с поющей девушкой. От усталости я даже не сразу рассмотрела его. А он, похоже, успел разглядеть меня.
Кожаная куртка, яркий полосатый шарф(и как его только не избили за такое?), длинные волосы, небрежно сплетенные в косу, волосы и лихорадочный живой блеск в глазах.
- Ну, давай пакет помогу донести, - медленнее проговорил он, видя мое оцепенение.
Я же подозревала галлюцинации от усталости и недосыпа.
- Ну?
Он легонько потянул за ручки пакета.
Я, наверное, в этот момент была похожа на ненормальную. Бесстыдно пялилась на парня, открыла от изумления рот и упорно держала пакет.
- Что такое?
- А? Да нет, ничего. Устала просто, - ответила, отдавая ему пакет.
Он улыбнулся, и мне вдруг стало как-то теплее.
А много ли незнакомцев соберутся помочь вам просто так? И дело не в том, что он согласился донести мой несчастный пакет до третьего этажа, и даже не в том, что он весьма недурен собой. Просто иногда очень хочется, чтобы тебе кто-то помог.
Мы шли по лестнице, а я упорно смотрела то себе под ноги, то на выщербленные стены, покрытые нецензурными фразами в адрес многочисленных жителей подъезда. Тут уж было не до привычного "вася-козел" и "катька - шалава". У местных фантазия, да и способности к изощренным словесным оборотам были куда выше. Иной раз стыдно становилось, что читаю вот такое.
- Вы ищете рыцаря, миледи?
Я оглянулась, неверяще расширяя глаза. Услышать такое от местной шпаны было чем-то фантастическим. Откуда он вообще взялся в той компании? Может, у меня все-таки галлюцинации и надо больше спать?
- А что?
Парень развел руками, попутно задевая моим пакетом стенку. Из полиэтиленового творения донесся странный звук.
- Осторожно! - я резко присела, хватаясь за пакет. - Там хрупкие предметы.
Он склонился ко мне и недоверчиво прищурился.
- Хрупкие?
- Ага, очень.
- Хрупкость - есть лишь видимость, - загадочно прошептал он прямо мне в лицо. Голос у него оказался вкрадчивым и тихим. Если бы он спел мне колыбельную, уснула бы на первом же куплете.
Пораженная до крайности, я чуть не плюхнулась на ступеньку и едва удержалась от падения.
