— И ты, Сергeй, не сразу постигъ все. А теперь, однако, добился… сталъ такимъ — небольшимъ помeщикомъ.
(хохочетъ). — «Однодворецъ Овсянниковъ».
— У меня же имeнiе большое, но нeту знанiй. Но вeдь и я могу ихъ прiобрeсть.
(хлопаетъ его по плечу). — Я сынъ попа, семинаристъ, пeвчiй, а ты баринъ. Ты — любитель искусствъ, о живописи пишешь, а я — хамъ. (Хохочетъ.)
— Только начнешь размышлять объ устройствe жизни — тысячи препятствiй…
(Саламатину). — А у васъ не бываетъ желанiя взять да и сдернуть все это… ну, жизнь… какъ скатерть со стола, чтобы вдребезги, вдребезги…
(закуривая.) — Не бываетъ. Это истерiя.
— Вотъ отлично. А когда тебe скверно? Если человeку такъ ужасно скверно, что хоть топись?
— Чепуха. Никакихъ страданiй нeтъ. Играйте въ теннисъ.
— Теннисъ? Все вашъ теннисъ? Ха-ха! (Раздраженно смeется.) Никакихъ страданiй. Ахъ, Боже мой! (громко.) Слышишь, Леонидъ, Алексeй Николаичъ сказалъ: никакихъ страданiй? (Кладетъ голову на столъ, продолжаетъ смeяться.) Э-эхъ! Ничего-то, ничевошеньки… Что жъ, ладно. (Вдругъ блeднeетъ, хватается за ручки стула.) А… да… (Пробуетъ встать.) Какъ въ сердцe больно, Леонидъ, если бы зналъ…
(подбeгаетъ). — Опять… это?
— Сейчасъ пройдетъ. (Тихо.) Сейчасъ все пройдетъ. (Полежаевъ полуобнялъ ее. Она слабeетъ, голова запрокинулась, блeдна, безжизненна.)
— Обморокъ.
Всe встревожены, подходятъ.
— Неожиданно!
— Ослабла Арiадночка.
— Одеколономъ бы… тово.
— Простите, господа, оставьте насъ… на нeсколько минутъ. (Старается посадить Арiадну. Она валится.) Главное, чтобы задышала… это съ ней бываетъ… Ничего. (Разстегиваетъ воротъ платья.) Чтобы задышала…
Игумновъ какъ бы выпроваживаетъ Генерала, Машина и Саламатина, беря ихъ подъ руки.
(вполгоса, успокоительно). — Прой-детъ! Нервности все.
Стараясь не шумeть, выходятъ.
(въ дверяхъ). — Но… причина?
Игумновъ пожимаетъ плечами. Арiадна минуту лежитъ недвижно, потомъ глубоко и громко вздыхаетъ. Полежаевъ, сидя рядомъ, гладитъ ей руку.
(очень слабо). — Вотъ теперь голова болитъ. (Въ голосe слезы.) Дай понюхать чего-нибудь. (Полежаевъ беретъ со стола флаконъ.) Опусти шторы, пожалуйста.
Пока онъ опускаетъ ихъ, Арiадна мочитъ платокъ духами, третъ виски, прикрываетъ голову платкомъ; въ комнатe стало сумрачно.
— Такъ, кажется, хорошо. (Приставляетъ къ дивану ширмочки.)
