Пошатываясь, идетъ къ выходу, все обнимая бутылку. Ему навстрeчу съ балкона Дарья Михайловна. Она входитъ торопливо, взолнованно.
— Право, такой ужасъ. Усачевка вся выгоритъ.
— А вы уже… съ п’жа-ра?
Нeтъ, дома была. Никого нeтъ? (Оглядывается). Я ложиться ужъ собралась, и вдругъ зарево это, набатъ. Слышите? (Вдали звуки набата.) Вы Сергeя не видeли?
— Им-мeлъ, несравненное удовольствiе. Онъ, кажется, eдетъ на пожаръ. Равно и госпожа Ла. Лап-апинская.
— Ко мнe не зашелъ…
(уходя). — Этого не знаю. Не могу знать. (Уже съ балкона, громко и пьяно.) Не могу знать!
(одна). — Во весь вечеръ не вспомнить… (Опускается къ столику.) Знаетъ, что я одна въ домe…
За дверью въ комнату Арiадны громкiе голоса, какъ бы шумъ борьбы.
Дарья Михайловна настораживается.
Игумновъ спиной распахиваетъ дверь и за руку выволакиваетъ Арiадну.
Другой рукой пытается вырвать у нея коробочку.
— А я тебe говорю: отдашь.
(отбиваясь). — Отстань! Сумасшедшiй!
— Я? (Разжимаетъ ей пальцы.) Нeтъ-съ, это ужъ… кто-то другой.
(бросается на него.) — Какъ ты…
Игумновъ въ раздраженiи отталкиваетъ ее, и такъ сильно, что она падаетъ на диванъ. Самъ онъ разсматриваетъ коробочку. Дарья Михайловна, до сихъ поръ неподвижная, вскакиваетъ и бросается къ нему. Съ балкона вбeгаетъ Полежаевъ.
— Сергeй?
(увидeвъ жену). — А, и ты тутъ. (Полежаеву, рeзко.) Вотъ тебe и Сергeй!
(глядя на Арiадну, лежащую на диванe, головой въ руку.) — А-а!
— Не зайди я случайно къ ней въ комнату… (Швыряетъ коробочку въ окно.) Черти полоумные! Фу! (Подходитъ къ столику, наливаетъ вина. Руки у него дрожатъ.) Возвышенности! Смерть! Любовь! А, да, можетъ, и правда такъ надо (Пьетъ. Подымаетъ голову на Дарью Михайловну.) И ты пришла. Молчишь, но у тебя въ глазахъ укоръ. Что-жъ, укоряй.
— Я ничего, Сережа…
— О, Боже мой! (Слышенъ рожокъ автомобиля. Игумновъ какъ бы сбрасываетъ съ себя нeчто.) Ѣдемъ. Мы — на пожаръ. А тамъ видно будетъ.
Быстро выходитъ. Арiадна лежитъ недвижно. Полежаевъ сeлъ въ кресло, съ ней рядомъ; онъ закрылъ лицо руками.
Такъ продолжается нeкоторое время. Дарья Михайловна встаетъ, подходитъ къ Полежаеву, цeлуетъ его въ лобъ и удаляется. Спустя минуту Арiадна поворачиваетъ голову, приподымается.
— Ушелъ, рыцарь. Что я имъ, право? (Рeзко.) Да не хочу я, чтобъ меня спасали. И все тутъ. Не желаю. (Оглядываясь на Полежаева.) Вотъ, тоже… Благодeтель человeчества. Плачешь?
