Никто не аплодируетъ.
— Очень мило, хотя и… раздирательно. (Слегка похлопываетъ въ ладоши.)
— Сказать правду, меня эта вещь волнуетъ.
(Машину.) — Дяденька, отчего такъ жалостно?
— А… да… вы, какъ барышня.
— Цыганщина проклятая! (Ударяетъ кулакомъ по ручкe дивана.) Возьму, и зареву сейчасъ. На весь домъ.
— А! Вотъ мы какъ.
— Да, такъ и такъ, господинъ Игумновъ, Сергeй Петровичъ.
— Чушь это все. (Передразнивая) «И умереть у милыхъ ногъ». Скажите, пожалуйста. (Рeзко). Сказки, басни! Никто ни у чьихъ ногъ не умираетъ. Необыкновенно изящно, поэтически: прiйти — и тутъ же умереть, у самыхъ ногъ. Ахъ, все это вранье. Кто дeйствительно хочетъ умереть… (Замолкаетъ.) Да и чортъ съ ней, съ любовью. Все навыдумали. Ничего нeтъ.
— Ар-рiядна, не завирайся.
— Молчи, Лапа. Ты дeвченка.
— Не такъ, чтобы очень.
— Ничего нeтъ. (Встаетъ. Лицо ея блeдно и измучено.) Когда узнаешь это, страшно станетъ. (Озирается). Все куда-то уходитъ, и вокругъ… призраки. (Приближается къ письменному столу, гдe сидитъ Полежаевъ.)
— Арiадна, больна? Что съ тобой?
— Мнe нынче тридцать три года. (Беретъ книгу, которую раньше смотрeлъ генералъ) Старинная книга, въ золоченомъ переплетe… моего ученаго мужа… любителя наукъ и искусствъ, который пишетъ сочиненiе «О ритмe у Рафаэля». (Книга выскальзываетъ и падаетъ.) И еще вокругъ много разныхъ изящныхъ вещей и людей… Но (обращаясь къ генералу), но, но, но…
(Лапинской, указывая на Арiадну). — Неправду говоритъ. (Наливаетъ себe и Лапинской вина. Чокаются.) «И умереть у милыхъ ногъ».
(Машину.) — Что надо сдeлать, когда васъ разлюбили?
— Вотъ… вы… барышня… опять.
— Нeтъ, пожалуйста.
— Да ужъ какъ сказать… ежели… да… (Дeлаетъ жестъ рукой, будто кого-то отводя.) Тогда чемоданы… укладывать.
— А ежели тебя и не любили никогда, ну, а ты самъ… Э-эхъ, жизнь наша малиновая!
— Это ужъ, батюшка… (Улыбается). Что ужъ тутъ! (Разводитъ руками.)
(задумчиво). — Если тебя разлюбили, то — чемоданы укладывать.
(въ балконной двери). — Э, да позвольте…
(медленно раздвинула портьеру. Тамъ видно зарево.) — Усачевка горитъ.
— П-жа-р-ръ! И никакихъ рябчиковъ.
(вскакивая и оборачиваясь). — Фу, чортъ. Какъ пóлыхаетъ.
Всe толпятся у оконъ. Слышны возгласы: «А не Гаврюхино?» — «Нeтъ,
