Кристиан запрыгнул в седло и развернул Гелиоса.
— Надеюсь увидеть вас вновь, миледи.
— Несомненно, так и случится.
Сотрясая гривой и хлопая хвостом, конь направился к воротам Мдины. Гарди обернулся, коротко взглянув на склон. Мария смотрела ему вслед.
— Еще одно отребье нелегкая принесла.
Это колкое замечание должно было ранить. Отец Марии — обеспокоенный старик, дряхлеющий очевидец упадка собственной семьи — одарил Кристиана сердитым взглядом. Изменилась внешне и Мдина, некогда нареченная Тихим Городом. Подобно Биргу, ее переполнял шум людской толпы и звуки трудившихся ремесленников, а тенистые улицы стали прибежищем тех, кто готовился к осаде. Здесь же, в прохладе этого внутреннего дворика, лишь губернатор Мескита, Анри де Ла Валетт и припозднившийся Кристиан Гарди мирились с гневом хромого мальтийского дворянина.
Гарди не утратил самообладания.
— Это вы обо мне? Даже отребье способно заслужить спасение, сир.
— Или продолжать бездельничать и грабить. Как и все вы. Как всякий рыцарь, ступивший на наш остров. — Престарелый аристократ ударил тростью о мостовую. — Что полезного вы для нас сделали? Какую еще напасть навлекли на наши головы?
Анри был опечален.
— Мы защищаем веру, сир.
— Вы защищаете свои привилегии, форты и укрепления в Большой гавани. А стены Мдины придется охранять разве что женщинам и детям.
— Великий магистр убежден, что осада начнется с другой стороны.
— Весьма удобно для Ла Валетта. А если он ошибается? И турки решат прежде истребить нас?
— Все мы в руках Господа.
— Надеюсь, Он проявит больше милосердия и мудрости, чем орден, во власти которого мы были целых тридцать пять лет.
— В ополчение вступило около четырех тысяч человек, месье. — От злости щеки губернатора покрылись пятнами. — Они стоят плечом к плечу с рыцарями на стенах Сенглеа и Биргу и верят в справедливость своего дела.
— Справедливость? Куда подевалась справедливость, когда над нами нависла угроза?
— Нам угрожает один захватчик.
— Ты, португальский рыцарь из чужого ордена, пытаешься говорить о захватчиках. Похоже, один захватчик порождает другого. — Слезящиеся злобные глаза вновь устремились на Анри. — И ты, племянник Ла Валетта, посланец и палач, оставивший наш город без охраны.
— Я выполняю свой долг.
— А я выполняю свой. У меня есть сын и дочь. Неужели им суждено погибнуть зря? Неужто мой народ перережут или угонят в рабство из-за тщеславия и гордости всеми забытых крестоносцев?
— Выбирайте выражения, сир. — Терпение губернатора лопнуло.
