Топольский даже не улыбнулся, только пожал плечами.
– Я всегда такой, – ответил он без малейшего желания разговаривать с нахалкой.
«Черт возьми! Она чертовски хороша…» – он сосредоточил все внимание на ее шее.
Гладкая кожа. И ни единой складочки.
Топольский на минуту закрыл глаза, представив ее стройное тело без этой очаровательной головы.
– Что с вами? Вы спите? – услышал он ехидное щебетание. И открыл глаза.
– Оксана, отцепись от хорошего человека, – юбиляр вступился за Топольского. – Александр Иванович однажды спас меня от нервного срыва.
– Этот срыв, конечно, был из-за очередной любовницы?
– Оксана! Неприлично так говорить при гостях, – Шавранский решил заняться воспитанием своей девочки. Но она не поддавалась:
– А скажите, Саша, вы женщин любите?
«Ненавижу!» – чуть было не сказал тот, но удержался от такого откровенного ответа и соврал:
– Конечно, моя милая. Как же можно не любить такие прекрасные создания?
Шавранский расхохотался и, глядя в заметно смущенные глаза девушки, причмокнул.
– Знаешь, Яша, мне все-таки кажется, в противоположность тебе, что Саша не интересуется женщинами, – продолжала она.
– Что это значит? – спросил Топольский, стараясь удержать себя от грубости. Эта болтушка начинала изрядно его злить. И стоило ли вообще задавать ей подобный вопрос?
– Это значит, вы занимаетесь онанизмом, – ответила она, улыбаясь и сверля наглыми глазками Александра Ивановича. Ей хотелось посмотреть на его реакцию. Как он поведет себя?
Александр Иванович почувствовал, что краснеет.
Оксана расхохоталась, делая это нарочно погромче, и указала на Топольского пальцем.
Шавранский точно онемел. Сидел с раскрытым ртом, не ожидав от своей любовницы такой жестокой выходки.
– Ну и сука же ты! – зло процедил Топольский и резко встал из-за стола.
– Саша, не сердись на нее. Прошу тебя, – взмолился Шавранский.
Но Топольский направился к выходу. Позади раздавался глумливый хохот блондинки.
– Как эта сука могла догадаться? – шептал он взволнованно.
– Оксана, что ты наделала? Так поступить с уважаемым человеком! – укорял Шавранский девушку, от которой изрядно попахивало водкой.
Но Оксана только махнула рукой:
– Да пошел он… псих несчастный! – бросила она вслед Топольскому и налила себе целый фужер водки, чем очень рассердила Якова Исаевича.
И впервые за все время их знакомства между ними произошел скандал. Но вскоре они помирились. Шавранский заметил в глазах девушки страшную тоску, попытался ее успокоить, говорил какую-то глупость. И Оксана смеялась, но делала это только для того, чтобы угодить ему. Потом, совсем захмелев от выпитого, сказала:
