Вдруг, невесть как и откуда, возле морды лошади возник обнажённый по пояс мужчина с неестественно разросшейся правой рукой. Конь испуганно захрипел и, не слушаясь грубого окрика наездника, отпрянул, встал на дыбы. Всадник не мог видеть, как сзади него из-за деревьев быстро выступил босой Иван и петля лесы метнулась от его руки. Она хлестко перехватила тело гонца поперёк груди, и, неожиданно выдернутый из седла, он слетел на землю, повалился спиной на жёсткую щетину чахлой травы. Порываясь вскочить на ноги, он при каждой такой попытке рывком лесы опрокидывался навзничь, пока не подвернул ногу.
Наконец он увидел, кто его удерживал на аркане, глянул в другую сторону, на фантом, который остановил коня. Фантом таял, становился призрачным, и поражённый этим гонец прекратил сопротивляться, остался лежать на земле. Иван подошёл к нему, присел на корточки.
– Проклятый колдун! – хрипло выговорил гонец, стараясь отстраниться от него, как от носителя заразной болезни. – От меня ты ничего не узнаешь!
Иван снял с его головы начищенный до блеска шлем. В свете лун он внимательно осмотрел бронзовую птицу, которая украшала налобник. Она казалась стремительно летящим соколом, отведёнными назад крыльями обхватывала шлем до наушных прорезей.
– Можешь не говорить, – спокойно ответил Иван. – Я сталкивался с чем-то похожим. – Он примерил шлем. Тот был ему впору, и он застегнул кожаный ремешок под подбородком. – Этот шлем и есть послание. Он означает, что гонец везёт царю предупреждение об опасности для его жизни. И я знаю, какое.
Он в должной мере оценил ловкость молодого гонца, когда тот извернулся червем и пяткой сандалии ударом под горло отбросил его на землю. Иван вскочил прежде, чем противник поднялся с колен на ноги и освободился от петли аркана, и ударил гонца левым кулаком в висок, сделав это с невольным сожалением.
Приходил в себя гонец уже лёжа под деревом. Он был свободен, но на нём осталась только набедренная повязка. Его воинская одежда неплохо сидела на Иване, который прицепил к поясу аркан и легко поднимался в седло на его встревоженного коня.
– Я сам предупрежу царя, – сверху вниз сказал ему Иван. Развернув животное мордой к степной дороге, под нос закончил: – Только вряд ли из этого получится какой-то прок.
Гонец нащупал камень. Опираясь о ствол дерева, он неуверенно встал на ноги и метнул его в спину негодяю и колдуну, очевидно подкупленному клятвопреступником военачальником. Но пришпоренный конь рванулся, понёс колдуна в светлую ночь, и камень не долетел до них, упал на конские следы. Как сражённый проклятьем, гонец застыл истуканом, с отчаянием слыша, что дробный перестук копыт постепенно удалялся и затихал вдали.
